ВСЕМ СМЕРТЯМ НАЗЛО
Родственники Павла Ивановича Юшкова получили на него две похоронки. Первый раз, когда он горел в подбитом самолете, а второй раз, когда сражался на Невском «пятачке». Был солдат не раз ранен и контужен, горел и тонул, но остался жив. И я понимаю, почему при нашей с ним встрече он не сразу смог рассказать о былом. Долго сидел, ссутулив плечи, нервно стучал пальцами по столу, откашливался, словно в горле что-то стояло и мешало говорить.
Я знала, что начинал войну Павел Иванович с родных мест, с Волховского фронта, и невольно вспомнила, каким был город в те годы, так как оставалась здесь. Эвакуировалось почти все гражданское население, хозяевами остались здесь в основном железнодорожники, прибыли воинские части. Уже обстрелом и ожесточенными бомбежками разбиты многие дома, всюду воронки, изрытая земля.
В те суровые годы мои сверстники были школьниками. Наша юная землячка Валя Голубева ушла в далекую разведку и погибла, обессмертив свое имя. Многие оставшиеся в Волхове подростки не сидели сложа руки. Мы грузили на Дубовицких разработках торф, помогали ухаживать за ранеными в госпиталях, разбирать завалы после бомбежек. Немало комсомольцев ушло в партизанские отряды.
Это о том единении народа писала Ольга Берггольц:
Не все имена поколенье запомнит,
Но в тот исступленный клокочущий полдень
Безусый мальчишка, гвардеец и школьник,
Поднялся – и цепи штурмующих поднял.
Внимательно слушаю взволнованный рассказ Павла Ивановича об одном из эпизодов минувшей войны:
– Небо заволокло тучами, и видимость, как говорили тогда, была предательской: с любой стороны мог вывернуться вражеский самолет, а дать внезапный отпор всегда труднее. «Эскадрилья, на взлет!». Этой привычной командой началось тогда наше очередное задание. В одном из самолетов – пилот Наумов, штурман Прохоров и я – стрелок-радист. Нас сопровождали штурмовики...
Павел Иванович замолчал, словно собирал силы для дальнейшего рассказа. Из него я узнала, какой трудный неравный бой вскоре приняли летчики, как мужественно сражались. Погибли пилот и штурман, а Павлу Ивановичу удалось вырваться с горящего самолета и совершить затяжной прыжок с парашютом. Он сильно пострадал при падении, несколько суток не приходил в сознание, а очнувшись, узнал, что находится в госпитале в родном Волхове.
Не долечившись, П. И. Юшков просится на фронт, и в составе тридцать седьмого дивизиона он принял участие в защите волховской земли на огненных рубежах в районе деревень Морозово, Боргино, Гостинополье, потом возле Вячкова, где удерживали рубежи до подхода морской пехоты.
Вспоминая бои на Невском «пятачке», форсирование Невы, Павел Иванович закончил рассказ словами песни, чуть переделанной на свой лад: «Да, не забудем, не забудем атаки яростные те, как я остался жив, не помню, на Невской огненной черте».
Эти слова он произнес сквозь слезы...
От ленинградской земли Юшков с боями прошел до Берлина.
В мирное время Павел Иванович работал слесарем в ремонтно-механическом цехе алюминиевого завода, был наставником молодежи. После выхода на пенсию отдыхать не захотел и вот уже более десяти лет трудится в центральной районной больнице. Он и электрик, и слесарь, словом, мастер на все руки, незаменимый человек в коллективе. Скромный и трудолюбивый.
Он сказал, что без труда не представляет и жизни, что труд – это мир. Иначе и не мог сказать бывший защитник Родины.
Н. Калинина,
медсестра,
наш обществ. корр.
* Волховские огни. – 1983. – № 13. – С. 3.