СОЛДАТЫ ДЕРЕВНИ ЗАЛУЖЬЕ

 

Припорошенные снегом высокие ели величаво стоят по краю поля, лениво покачиваясь на слабом ветру своими острыми верхушками. Под большими белыми шапками спрятались стога. За пригорком среди серебристого кустарника струится невеликая речка Масельга. Вода в ней студеная, ключевая. Она даже в крепкие морозы не замерзает. Хорошо, красиво зимой в деревне Залужье. Название это простое, русское – за лугом значит. Правда, сейчас на карте района эта деревня не обозначена. Так получилось, что несколько маленьких деревень были административно объединены в один населенный пункт, который и получил название по самой большой из них – Усадище. Но старожилы, местные жители по сложившейся годами привычке называют свои местечки как и раньше с четким разделением, где Усадище, а где Залужье и Заречье. Для них очень важно, где их корни и как называлось место, где жили, пахали землю, растили хлеб и детей их прадеды и деды, их отцы.

История деревни Залужье неразрывно связана с судьбой людей, которые из поколения в поколение рубили здесь дома, утоляли жажду ключевой водой из Масельги и растили хлеб по ее берегам. Когда война полыхнула кровавыми зорями, все кто мог пошли воевать, отстаивать от ненавистного врага свою землю. Не все вернулись, даже очень многие не вернулись, но те, кто остались живы, истосковав­шись по мирным заботам, возвратились домой и взялись за свое главное в жизни дело – пахать землю, растить хлеб и детей. К ним, кто выстоял в огне, кто заглянул смерти в глаза, и постучался я в дом с одной просьбой: ВСПОМНИТЕ...

ДОШЕЛ ДО ЭЛЬБЫ

Разговор о войне с Николаем Васильевичем Кузнецовым начался с кинофильма «Живые и мертвые», который накануне вечером показывали по телевизору.

– Верите ли, смотрел и плакал, – сказал он задумчиво. – Правда о войне показана. Я словно вновь на фронте побывал... Тяжело...

Действительно, тяжело вспоминать такое. В 1942 призвали и – в самое пекло на Невский «пятачок» под Ленинградом. Как уцелел? Старые солдаты помогли, и командир дальновидный попался: что зеленых да необученных в огонь бросать – на смерть только. Вот и отвели в ближайший тыл пятнадцать новобранцев, чтобы подучить немного, подкормить. Там Николай Кузнецов впервые понял, что в бою главное не только храбрость, но и умение бить врага. Этому он хорошо научился: участвовал в прорыве блокады Ленинграда, за что был награжден медалью «За отвагу». В боях был ранен, попадал в окружение, прорывался с товарищами и вновь шел на запад. Тяжелые были бои с фашистами в Восточной Пруссии в 1944 году. За храбрость Николай Васильевич награжден орденом Славы 3-й степени. Войну он закончил на Эльбе в Германии.

Но не о боях, которых немало было в военной биографии Н. В. Кузнецова, хотелось бы мне рассказать. Поразило в его рассказе совсем другое. Когда спросил у Николая Васильевича, что больше всего ему запомнилось в боях на реке Великой, когда его полк попал в окружение и понес большие потери, он, почти не задумываясь, ответил: «По ржи мы шли. Очень она была хорошая, спелая...».

Да, хлеб тогда стоял в рост, стеной и уже начинал осыпаться. Как на это было не обращать внимание солдату, который вырос на земле, который знал цену хлебу и который с болью в сердце смотрел на осыпающиеся зерна. И на фронте в солдатской шинели человек оставался крестьянином.

Он все по привычке замечал: какой уродился хлеб, когда созрела черника, много ли было дождей. И эту привычку в нем не могла вытравить никакая война.

После Победы Николай Кузнецов вернулся на родную землю. Сейчас он бригадир хозрасчетной бригады в Усадище совхоза «Ленинский луч». Забота у этого человека одна – как вырастать хороший урожай. Это извечная забота земледельца. Он верен своему хлеборобскому долгу.

 

МОРСКОЙ ПЕХОТИНЕЦ

             На старой довоенной фотографии – крепкий, ладный моряк: тельняшка, брюки клеш, широкий ремень. Залюбуешься бравым видом. Это Василий Сергеевич Цветков в молодости. Он смотрит на себя и улыбается:

            – Я тогда действительную служил. Выглядел, конечно, лучше, чем сейчас, да и ран у меня не было, а значит, ничего и не болело...

            Мы сидим за столом у самовара. Василий Сергеевич наливает чай, волнуется. Рядом хлопочет его жена Анастасия Захаровна. Она словно по секрету мне говорит: «Он воевал, а я его ждала, работала и дождалась израненного всего...».

            Но Василий Сергеевич не хочет забегать вперед и  рассказывает все по порядку.

            В первые месяцы войны, когда фашисты рвались к Ленинграду, из моряков-балтийцев была сформирована 6-я бригада морской пехоты, куда попал и краснофлотец Василий Цветков. Когда враг прорвал оборону советских войск в районе Кингисеппа, моряки пошли закрывать собой этот прорыв. На полях под Ленинградом многие из них полегли. Тяжело ранен был и Василий Цветков. Чуть живого его вытащили с поля боя. Потом восемь месяцев лежал в госпиталях, еще немного служил, но был списан вскоре вчистую, как инвалид. Вернулся на родную землю с твердой верой, что она поможет ему вновь обрести силы.

            Работал в колхозе, а потом в совхозе. Вместе с женой Анастасией Захаровной вырастили пятерых детей. Сейчас Василию Сергеевичу семьдесят лет, болят старые раны, побаливает сердце. От пережитого, наверное. Он часто вспоминает своих товарищей из морской бригады, которые полегли в боях.

            Мы, волховчане, тоже храним память о славных моряках из 6-й бригады морской пехоты. Ведь осенью 1941 года, когда фашисты пытались замкнуть второе кольцо блокады Ленинграда и рвались к Волхову, именно они, моряки этой бригады, закрывали собой вражеский прорыв. Многие из них погибли в Бережках, Заречье, на самых подступах к Волхову, но не пропустили захватчиков, отстояли город. Низкий им поклон за это: мертвым и живым...

 

ОРДЕН КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ

            Через несколько шагов от дома Цветковых на краю деревни живет ветеран войны Федор Яковлевич Васильев. Он в полной мере познал всю горечь отступления первых дней Великой Отечественной. Был артиллеристом, служил в гаубичном полку. Когда фашисты напали на нашу Родину, отходил с боями от западной границы до самой Москвы. Очень тяжелое было время. Из родной деревни писали: мужиков не осталось, все ушли на фронт. Когда разобьете фашистов?

            Вскоре полк, где служил Федор Яковлевич, перевели под Ленинград. В июне 1943 года за мужество и отвагу, проявленные в боях за город Ленина, артиллериста Васильева наградили орденом Красной Звезды.

            Здесь, под Ленинградом, Федор Яковлевич и принял свой последний бой. Под Синявином вражеские танки пошли на таран обороны наших войск, чтобы вновь замкнуть кольцо блокады, которое с таким трудом удалось разорвать в январских боях. Артиллеристы на руках выкатили свои гаубицы на открытые позиции и, презирая смерть, ударили по танкам. Снаряд разорвался рядом, осколок попал в голову Васильеву. Полгода он пролежал в госпиталях, перенес много операций. Но боль не сломила солдата Васильева. Вернулся он домой инвалидом.

            Вернулся в родную деревню, откуда уходил в армию, куда писал письма. Здесь узнал, что пропал без вести на фронте родной брат Александр. Он был танкистом. Погибли в боях за Родину двоюродные братья Полетаевы: Егор, Степан, Николай. Пришли похоронки на братьев Фуфылевых – Ивана и Василия, не вернулись с войны братья Паляевы и многие другие односельчане, которые лежат в братских могилах под красными звездами там, где стояли насмерть советские солдаты в кровавой схватке с врагом.

            Федор Яковлевич не пал духом, старался всегда быть полезным людям. Он долгое время работал в совхозе: столярничал, плотничал. Вместе с женой Марией Тимофеевной вырастили шестерых детей. Из них пятеро – сыновей. Двое и сейчас живут с Федором Яковлевичем. Александр – тракторист в совхозе. Николай – лесник.

 

ФРОНТОВЫМИ ДОРОГАМИ

                На фронте Владимир Васильевич Махров был сапером, а его жена Мария Филипповна – военным водителем. Никогда не думал, что встречу в Залужье коренного москвича с Красной Пресни. Но Владимир Васильевич оказался именно им.

            – Жена меня сюда привезла восемнадцать лет назад, на природу, и не жалею, – сказал он с улыбкой. Махров – небольшого роста, видно, что в молодости был крепыш. Такой он и на снимках. При встрече бросились в глаза большие буденовские усы: таких ни у кого в деревне нет. Владимир Васильевич защищал Москву, воевал на 1-м Белорусском фронте, награжден медалью «За боевые заслуги». Приходилось бывать в разведке, под пулями разрезать проволочные заграждения, участвовать в рукопашных схватках. Делал все, что необходимо было солдату на войне. Под Дрезденом был ранен, вновь вернулся в строй.

            Свои дороги на войне были у Марии Филипповны. Родилась она в соседней деревне Кумин Бор, работала на целлюлозно-бумажном комбинате в Сясьстрое, вместе с ним эвакуировалась в сентябре 1941 года в Кировскую область. А оттуда – еще дальше, на Байкал, где в селе с аппетитным названием Творогово стала рыбаком, фронту нужно было продовольствие и женские бригады, в одной из которых и была Мария Филипповна, ловили рыбу, которую отправляли на консервный завод.

            Как многие сверстники, рвалась на фронт. Вместе с землячкой Лизой Левичевой договорились пойти в военкомат и проситься добровольцами в армию. Лиза не прошла комиссию, а Марию направили на шоферские курсы: фронту нужны были военные водители. После их окончания – 2-й Украинский фронт. Доставляла различные грузы, водила ГАЗ-АА по нелегким военным дорогам и дожила до Победы.

            Сразу после войны восстанавливала мосты, потом приехала в Москву, где тоже надо было строить мосты. Здесь и познакомилась с солдатом, а в то время уже сотрудником милиции Владимиром Васильевичем Махровым. Работали в столице. А потом здоровье стало пошаливать, потянуло в родные места, и Мария Филипповна приехала в Залужье, где сейчас у них свой дом, хозяйство. Оба на пенсии, но стараются чем могут помочь родному совхозу.

            Еще в Москве была у них мечта посадить что-нибудь на этой земле, очень хотелось вырастить сад. И они осуществили эту мечту. Возле дома развели плодовые деревья, посадили кусты. Даже зимой вокруг дома очень красиво. Прямо под окнами кухни установлена кормушка для птиц. Здесь постоянно суетятся воробьи, синицы, снегири.

 

ЛЕЙТЕНАНТ ПЕТРОВ

        А вот дом Василия Тимофеевича Петрова. Офицера и инвалида Великой Отечественной войны. На его счету 136 уничтоженных фашистов. Воевал он на родной земле – под Ленинградом, а точнее под Синявином. Перед этим закончил фронтовые курсы младших лейтенантов и стал командиром пулеметной роты. В тяжелых боях конца 1941 – начала 1942 года проявил себя отважным бойцом, опытным офицером. И его назначили командиром дивизионной разведки.

            Ходил с группой по ближним тылам врага, брал «языков», резал провода связи, устанавливал местонахождение вражеских огневых точек. Возвращался живым, даже ранен не был, а ведь попадал в такие переделки! И на этот раз было поручено его разведгруппе из восемнадцати человек перед наступлением дивизии перерезать вражеские провода связи и управления огнем. Фашисты обнаружили Петрова и его товарищей, забросали минами. В живых осталось только четверо. Его, тяжелораненного, вынесли на руках из огня. Многие месяцы пролежал в госпиталях, но ноги и сейчас не зажили: все время Василию Тимофеевичу приходится лежать в больницах, подлечиваться.

            Когда выписался из госпиталя, стал перед ним вопрос: молодой, а инвалид, как жить дальше? Поехал в родную деревню. В местной школе учил ребятишек военному делу, потом работал бухгалтером в совхозе.

 

ДВЕ МЕДАЛИ

            Еще с одним фронтовиком из деревни Залужье мне довелось познакомиться. Это Михаил Тимофеевич Бойцов. В его семейном архиве бережно хранятся две медали: «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией». Ленинград он отважно оборонял, а вот Германии увидеть не пришлось, хотел, но не удалось. И в этом Михаил Тимофеевич не виноват. Так сложилась его солдатская судьба, что дома он уже был в 1943.

            Когда началась война, Михаила Бойцова направили на оборонные работы, потому что еще малолеток был и в армию не годился. На Свири копал окопы, потом строил дорогу в лесу, по которой везли грузы для осажденного Ленинграда. А потом пришел и его черед защищать Родину. Был в Волхове в запасном полку, потом, когда замерзла Ладога, он вместе со своей частью пошел пешком через Ладогу в Ленинград помогать отстаивать его от врага. Не раз ходил рядовой Бойцов в атаку, не раз держал оборону на своем рубеже. Воевал в гвардейском полку и этим очень гордился. Но тяжелое ранение вывело его из строя: осколок мины перебил руку. Из блокированного Ленинграда его эвакуировали на Большую землю.

            6 апреля 1943 года инвалидом он вернулся в деревню. Тяжело без руки на селе, но были крепкие ноги, голова на плечах, и Михаил Тимофеевич стал помощником бригадира в колхозе, потом выучился на счетовода. Работал учителем труда в сельской школе, его избирали председателем сельского Совета. Всегда доверяли односельчане этому человеку, и сегодня с большой теплотой отзываются о нем. Он работал всегда так, словно хотел заменить всех, кто не вернулся с войны. В соседней деревне Тихомировщина, из которой он уходил на фронт, до войны было восемнадцать дворов. В каждом доме было по нескольку крепких мужчин. Почти все из них погибли. И нет пока памятного знака, где бы были высечены имена тех, кто отдал свою жизнь в боях за Родину. А надо бы поставить такой знак, чтобы навсегда сохранить имена героев, отдавших жизнь за Родину.

* * *

            Тихо, красиво зимой в деревне Залужье. Живут здесь прекрасные люди, которые и в бою, и в мирном труде всегда оставались рядовыми родной страны.

 

Ю. Сяков.

 

 

* Волховские огни. – 1985. – № 4. – С. 3.