ОДИН ИЗ ПЕРВЫХ
«Мы не все вернемся из полетов,
Воздушные рабочие войны...»
К. Рыжов.
Как и тогда над болотистой низиной, покрытой глубоким снегом, уступом поднимается Путиловская возвышенность. Наверху и ветер сильнее и снега меньше. В стороне колокольней виднеется деревенька, несколько сиротливых тополей, а неподалеку мелиораторы нечаянно пощадили несколько неровностей: не то древних курганов, не то отвалов силосных траншей... Нет! Это совсем другое: остатки капониров – полевых противоосколочных ангаров, в которых в годы Великой Отечественной войны стояли на полевых аэродромах самолеты. Здесь, около деревни Никольское, тридцать лет назад базировались некоторое время самолеты одного из подразделений 11-й смешанной авиадивизии. Длинноносые ЛаГГи и МИГи стерегли Дорогу жизни, насмерть дрались с врагом в небе Ленинграда, на который враг в бессильной ярости только за 1943 год сбросил 600 фугасных и более 2.600 зажигательных бомб.
Командовал авиадивизией Григорий Пантелеевич Кравченко... До войны это имя произносили вслед за Чкаловым, Громовым, Ляпидевским. Его улыбка на страницах журналов, газет, киноэкране была не менее известна в стране, чем теперь улыбка первого космонавта... Кравченко был кумиром военных летчиков... Впрочем, слово его сослуживцам, соратникам, современникам:
«Им восхищались уже потому, что в свои 29 лет бывший батрак из села Голубовки Днепропетровской области стал одним из лучших боевых летчиков страны. В 1931 году 19-летний землеустроитель по путевке ЦК комсомола был направлен в Качинскую авиашколу. Его чуть не забраковала медкомиссия: в плечах широк, а ростом не вышел. Впоследствии Кравченко стал там летчиком-инструктором и за успехи в подготовке летных кадров был награжден орденом «Знак Почета». Потом за работу летчика-испытателя его награждают орденом Красного Знамени. В 1937 году он возглавляет отряд летчиков-добровольцев в Китае, и в феврале 1939 года был впервые удостоен высшего отличия – звания Героя Советского Союза. А уже в августе того же года за новые подвиги – в боях на Халхин-Голе – командир полка майор Кравченко в числе первых трех летчиков страны (ими были вместе с Кравченко Алексей Грицевец и Яков Смушкевич) награждается второй медалью «Золотая Звезда». В финскую он уже командовал особой авиационной бригадой.
В тридцать первом – курсант авиашколы, в сорок первом – генерал-лейтенант, дважды Герой Советского Союза».
Это строки из книги Героя Советского Союза Василия Емельяненко «Крыло в крыло».
Еще свидетельство:
«Севернее горы Хамар-Дабы, в районе пункта Дунгур-Обо, эскадрилья из полка Григория Кравченко перехватила группу японских самолетов, перелетевших границу... Вслед за первой эскадрильей Кравченко поднял остальные... Японцы пытались с нескольких сторон прорваться к нашим аэродромам, но везде встречали заслоны.
Противник опять понес большие потери. По предварительным данным, только в районе между озерами Буир-Нур и Тамцак-Булаком оказалось девятнадцать сбитых самолетов», – сообщает Герой Советского Союза Борис Смирнов в статье «Из Мадрида в Монголию» (журнал «Знамя», № 8, 1969 г.).
Военный историк М. В. Новиков («Победа на Халхин-Голе») пишет:
«...ранним утром 27 июня на аэродромы 22-го истребительного полка в районе Тамцаг-Булак налетели 23 бомбардировщика и около 70 истребителей противника. Было сбито два японских бомбардировщика и три истребителя...
Не вернулся на аэродром командир 22-го полка Герой Советского Союза майор Г. П. Кравченко. Он пришел только через три дня, опухший от укусов комаров. Своего противника он сбил уже над территорией Маньчжурии. Из-за нехватки горючего пришлось сесть километрах в шестидесяти от аэродрома и добираться пешком...»
Необходимо отметить, что после победы на Халхин-Голе за образцовое выполнение боевых заданий и проявленные при этом героизм и отвагу Советское правительство наградило в числе других орденом Красного Знамени 22-й истребительный авиационный полк. С того памятного августа сохранился фотоснимок: маршал МНР Чойбалсан, Г. П. Кравченко и А. И. Грицевец. Он опубликован в уже упомянутой книге Емельяненко. А о событиях 1941-го года сообщает в своей книге «Боевые маршруты» Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Ф. П. Полынин:
«Григорий Пантелеевич нередко сам водил в бой большие группы самолетов. Приходилось сдерживать смельчака.
– Не рискуйте без надобности, – все время внушали мы Кравченко».
И снова слово В. Емельяненко:
«На аэродром... часто наведывался на своей «эмке» генерал-лейтенант Кравченко... Автомобиль служил комдиву пунктом управления на колесах (это первый месяц войны, – Н. С.), и он редко выходил из него. Говорили, что даже спал там.
Покидал он свою машину для того, чтобы во время перекура перекинуться парой слов с летчиками, пошутить, приободрить их. «Еще немножко, и мы им начнем хребет ломать!» – частенько говаривал он. Комдив находил время для этих коротких бесед, несмотря на то, что от рядовых летчиков его теперь отделяли и высокое звание, и высокая должность с ее огромной ответственностью, свалившаяся на его всегда не покрытую голову.
Кстати, Григорий Пантелеевич отказывался от высоких должностей. Рассказывают, что перед началом войны его вызвал И. В. Сталин и спросил, какое назначение он хотел бы получить. Кравченко якобы ответил: «Дайте мне дивизию, попробую потянуть»...
Иногда Кравченко пересаживался из автомобиля в свой ярко-красный истребитель, чтобы «сцепиться с фашистами», как он говорил.
Григорий Пантелеевич Кравченко летал на многих истребителях. На тупоносых И-16, затем на И-153 («Чайка»), на ЯК-1, на ЛаГГ-3. Одерживал победы, прославляя советскую авиационную технику. На всех из них учил товарищей нелегкому искусству воздушного боя, учился и сам. Неоднократно бывал сбит: в Китае, как уже говорилось, в Монголии. Враги всех мастей знали Кравченко, знали и боялись его...
Это случилось 23 февраля 1943 года. Последний бой Кравченко описан в статье инженер-подполковника М. Новикова в журнале «Огонек», № 43, за 1965 год:
«В феврале 1943 года реактивные зенитные установки под командой лейтенанта Баранова охраняли аэродром вблизи дер. Никольское (и ст. Жихарево на побережье Ладожского озера).
С утра 23 февраля Баранов, как всегда, был на посту – около своих РЗУ. Мимо огневых позиций, направляясь на аэродром, прошла группа летчиков. Впереди, оживленно разговаривая, шел невысокий человек лет тридцати в меховом летном комбинезоне. Баранов узнал одного из первых дважды Героев Советского Союза, генерал-лейтенанта авиации Г. П. Кравченко. Генерал подошел к зенитчикам, улыбнулся, бросил: «Не замерзли, хлопцы?»
Затем Кравченко поинтересовался дальностью и скорострельностью ракетных установок: «Вещь неплохая, первые ракеты я еще в 1939 году на Халхин-Голе видел. Тогда наши «Ишаки» стреляли ими по японцам».
Вскоре над снежными окопами ракетных установок со свистом пронеслось несколько пар краснозвездных истребителей. Их повел генерал Кравченко на запад, навстречу фашистским машинам, готовившимся к налету на ледовую Дорогу жизни.
В стереотрубу Баранову хорошо был виден неравный бой, который вели наши летчики.
Вот вспыхнул и развалился немецкий истребитель. Стала беспорядочно падать советская машина. От нее отделилась маленькая черная фигурка... Парашют так и не раскрылся. После было установлено, что генерал Кравченко вытянул кольцо, но его тросик оказался перебит осколком...».
«Человек огромного мужества и воли, – пишет Емельяненко, – Кравченко не сдавался до конца: он пытался руками разорвать ранец парашюта уже в свободном падении: ногти у него оказались сломанными...
После этого случая стали выпускать парашюты с двойным тросиком».
Живущие в Лодейном Поле и Волхове ветераны войны Соломонов и Овчинников рассказали автору статьи и другие подробности гибели Кравченко. Как известно, воздушным боем в определенной мере управляли с наземного наблюдательного пункта. Когда возникла критическая ситуация, испугавшись за жизнь командира дивизии, один из офицеров крикнул в микрофон: «Кравченко, у тебя немец на хвосте!». Это была медвежья услуга: фашисты навалились на ЛаГГ-3 в восьмером...
24 февраля 1943 года авиаторы Ленинградского и Волховского фронтов мстили за Кравченко. В воздух поднялось более тысячи самолетов...
Григорий Пантелеевич был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище, потом его прах был перезахоронен в Кремлевскую стену, туда, где золотом проставлены имена Чкалова и Гагарина...
На родине Г. П. Кравченко стоит бюст. Думается, что и нам, волховчанам, нужно как-то мемориально отметить героя, его последний подвиг. Дело за районным отделением общества охраны памятников. Пусть станет на краю бывшего аэродрома видная издали, простая бетонная стела, похожая на лопасть пропеллера, а для тех, кто проторит тропу туда, будет простая надпись: «23 февраля 1943 года отсюда поднялся в последний бой дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Григорий Пантелеевич КРАВЧЕНКО. Вечная память и слава советскому соколу!»
Слова могут быть и другими, важен смысл.
Н. Сахновский,
начальник штаба походов по местам
революционной, боевой и трудовой славы
при горкоме ВЛКСМ.
* Волховские огни. – 1973. – № 28. – С. 2-3.