БУДОГОЩЬ и ПРИВОЛХОВЬЕ
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА
1941 - 1945
Последнее обновление
страницы - 06.02.2013
ОГЛАВЛЕНИЕ
Рассказ А.В. Козлова
- [ 04.01.2012 ] А.В. Козлов по
тлф. о событиях в деревне Боровая в октябре - ноябре 1941 года
(по тлф., с последующей проверкой написанного
мной с его слов)
- Ты спрашиваешь меня о деталях боя в Боровике?
Там ведь история длинная была, долго
рассказывать, я тебя разорю [оплатой тлф.
разговора]. Нет, не разорю? Ну так слушай.
- В Боровике еще с сентября 1941 года жила группа
наших солдат, 5 человек, среди них лейтенант. У них
были винтовки, патроны, даже ручной пулемет,
пистолет у лейтенанта, телега с лошадью, продукты
питания в ней, мясо было. Всё у них было. А, как
оказалось, хотели они сдаться немцам.
- Мой дедушка Федор Тимофеевич был лесником, знал
лес как свою избу, свободно ходил по лесу. Он
сходил в Тальцы, разведал, что там стоят наши,
говорил этим пятерым, что туда можно идти, на
соединение с нашими. Те не пошли.
- В конце октября мой дедушка выследил группу
немцев, разведку, 27 человек, что от Хан - Новинки
шли к Боровику. Когда 26 октября немцы на нашем
поле появились, он говорит лейтенанту:
"Ставьте вот тут пулемет, их всех перестрелять
можно". А лейтенант не захотел.
- Среди этих наших солдат был один, как я после
войны понял, внешне похожий на Мусу Джалиля. Он не
хотел сдаваться. Свой комсомольский билет и
письмо домой отдал моей бабушке и просил
переслать нашим. Наш дом потом сгорел, его
документы пропали.
- И вот 26 октября разведка немцев вошла в Боровик.
Немцы в нашей деревне всех собак перестреляли, в
избах наших устроились. А население нашей
деревни хоронилось в землянках в лесу, примерно в
полутора километрах. Эти пятеро солдат с
лейтенантом сдались немцам. Немцы их разоружили,
винтовки их сломали, - им самим руки за спиной
связали, - и этапом в Хан-Новинку отправили под
конвоем. Больше мы о них не слышали.
- В тот же день со стороны Талец к вечеру в Боровик
заехали трое конных наших разведчиков. Проехали
по деревне (а вся деревня тогда была в длину
примерно 150 метров). Немцы по избам сидели, наши
разведчики их не видели. Увидели немецкого
часового около дома Дудкиных (наши соседи), и
-скорее назад в лес. Но у крайней избы (Замысловых)
их увидел второй немецкий часовой, дал очередь из
автомата, ранил лошадь. Лошадь упала, наш
разведчик побежал. Его догнали, схватили. А двое
других уехали.
- 5 ноября в Боровик вошли основные немецкие силы.
Много. 200 или больше. Не могу точно сказать. С
хозяйством, с повозками.
- А 6 ноября наши внезапно подошли от Талец,
окружили Боровик, начали стрельбу, минометы у
наших были небольшие, - немцы сначала
оборонялись, потом побежали в сторону Хан -
Новинки. Я тот бой видел из окошка подвала нашей
избы. Наши добивали немцев. Страшно было, конечно.
- В бою том много полегло и немцев и наших. Наших
потом мы хоронили. Более двадцати наших солдат. И
часть погибших немцев - тоже мы хоронили. Я 11
немцев своими руками закопал, мне было 10 лет. 9 в
одном месте закопал и двоих в других местах. А
часть своих убитых немцы вывезли. Улучили время,
когда в Боровике наших военных никого не было,
пришли, на санях вывезли к железной дороге, в
Ляхово. Там положили трупы головой на одну
рельсу, ногами к другой. Вывезли их по железной
дороге в Будогощь и в Будогощи хоронили. Так я
слышал. Мы же закопали тела тех немецких солдат,
кого они не нашли.
- Наша деревня Боровик была последней, которую
немцы заняли (26.10.1941) и первой, которую наши
освободили (6.11.1941).
- Основные наши силы дальше пошли, за немцами.
Немцы в Хан - Новинке не закрепились, побежали в
Дидлово и в Олешенку. Как там события дальше
разворачивались, - надо жителей тех мест
спрашивать.
- В Боровике осталось небольшое наше охранение,
человек 12, потом подошел наш обоз. Это охранение
наделало беды. В Боровик из леса, из землянок
пришли наши ребята: Большаков Саша и Замыслов
Василий. Пришли разузнать, цело ли хозяйство, кто
в деревне, можно ли семьям вернуться в свои дома.
Пьяный политрук их увидел, решил, что это
немецкая разведка и поставил к забору -
расстреливать. Мимо шел солдат - политрук ему
приказал стрелять. Тот не справился, - или в самом
деле осечки были, или не хотел солдат
расстреливать пареньков, - не получилось у него,
не стреляет винтовка. Тогда политрук сам из
пистолета застрелил Сашу Большакова, а Василий
закричал и убежал. Тем и спасся. В конце войны его
призвали в действующую армию, он служил, воевал, а
после войны служил в милиции, в Латвии, в Риге.
Полностью его звали Василий Федорович Замыслов.
А могила Саши Большакова до сих пор есть в
Боровике.
- 7 или 8 ноября наш обоз в Боровике разбомбили
немецкие самолеты. Разбомбили два гумна, два
жилых дома, третий дом сгорел. Наш дом разбомбили.
Было много убитых обозных лошадей, их мясом
питались люди не только Боровика, но и окрестных
сёл. Даже из Будогощи за мясом лошадей приходили
люди.
- Потом в Боровике никаких войск некоторое время
не было. Потому был и тот эпизод, когда немцы на
лыжах пришли в Боровик со стороны Половинника,
своих покойников забирать.
- Позже в Боровик поставили наш небольшой
охранный отряд. Солдаты натянули вдоль деревни
телефонную проволоку с пустыми консервными
банками на концах, сигнализация такая: потянешь -
гремит. Один часовой на одном краю деревни,
другой - на другом краю.
- Как то в тот же период в Боровик зашли на лыжах
двое немецких разведчиков. Прошли мимо бани, в
которой наши солдаты мылись (это потом по их
лыжне узнали). Один немец пошел в избу. Хозяйка
избы Павлина Григорьевна Яковлева увидела его в
окошко, сказала нашему солдату, который там был
на постое. Солдат, как был после бани, сунулся в
дверь, а навстречу ему немец. И выстрелил немец из
пистолета нашему солдату в живот. Немцы убежали
на лыжах в лес, а нашего раненого отправили на
санях в Ханакову Новинку [Хан - Новинку]. Потом я
слышал молву, будто там застрелил его наш
часовой, который не получил с медленно
двигавшихся саней ответа на оклик "стой, кто
идёт".
Рассказ Н.И. Афанасьевой
Афанасьева Нина Ивановна 1927 г.р., родилась и
живет на Зеленом Хуторе, на Зеленой набережной.
Её отец - один из девяти первопоселенцев Зелёного
Хутора, машинист паровоза Максимов Иван Иванович
(1902-1977), - поставил дом в 1926 году. Муж её, Афанасьев
Дмитрий Алексеевич, был машинистом Будогощской
ГЭС.
Она рассказала [август 2008 г.], что немцы, когда их
изгнали из Будогощи, бомбили станцию вдоль
полотна и особо старались разбить водокачку на
Зеленом озере, - это лишило бы паровозы воды и
остановило бы движение поездов. Одна из бомб
попала в песчаный берег недалеко от пляжа у
магазина Райпо и не взорвалась. Её потом
обезвреживали наши сапёры. Несколько бомб зимой
попали в Зелёное озеро. Взрывом выбросило на лед
оглушенную рыбу. Люди видят рыбу, голодны, а
достать нечем и лед тонкий - нельзя идти.
В начале войны разбомбили депо за парком. Там
стояли цистерны с бензином. Они взлетали выше
сосен и взрывались. Было страшно их полёт видеть
со столь небольшого расстояния. При бомбёжках
хорошо были видны цепочки летящих вниз бомб.
Позже там, в тупичке "пожарки", по словам
Нины Ивановны, стояли два бронепоезда.
В 1942 году на Зелёном озере были лодки -
долблёнки. На её глазах наш солдатик, не умевший
плавать, из любопытства сел в такую, отгреб от
берега и сидит. Мальчишки стали кидать в него
камнями [и такое было в нашей истории]. Она их
отогнала и спрашивает его: "Ты плавать-то
умеешь?" - "Нет", отвечает. - "Ну тогда
сиди и не двигайся". Но солдатик не послушал,
встал в лодке, перевернулся и утонул, не зная, что
там глубина более 15 метров. Его тело потом
всплыло у истока Ингори.
После изгнания немцев Нина Ивановна работала
по трудовой мобилизации в военных частях. В 1946
году мобилизована на торфоразработки около
Волховстроя, Волхов-2, обеспечивавшие топливом
электростанцию (энергия для алюминиевого
завода). Было очень тяжело и очень голодно. В 1946 по
всей стране не хватало хлеьа из-за засухи в южных
хлеборобных регионах страны. Как-то в выходной
рискнула - с группой женщин отправилась домой в
Будогощь, надеясь картошкой разжиться. По ж.д.
ветке от Ирсы доехала в товарном вагоне до Волхов
- Пристани, напротив Кириш. Надо на правый берег
Волхова перебраться. Наплавной мост действует,
поезда пропускает, но охрана не разрешает пройти.
Женщины просили часового пропустить - тот не
пускает. - "А я побегу" - "Побежишь, -
застрелю", но с улыбкой было сказано. В России
суровость законов нередко смягчалась
необязательностью их исполнения, - перешли
женщины в Кириши и потом товарняком Н.И.
добралась до Будогощи [дописано в августе 2012 с её
слов].
До 1965 года работала бухгалтером типографии,
печатавшей газету "Киришский факел" (бывший
"Киришский колхозник"), - в помещении РСУ за
зданием школы (за Острочиным озером).
Рассказ А.Н. Крылова о
своём отце
Мой отец Николай Иванович Крылов [1914-1992]
родом из Калининской области, Молоковский район,
д. Каменка. Природа в тех краях похожа на нашу,
только лес больше лиственный, да нет реки или
озера. Был ручей с мельницей на нём, да бочаги
(вроде прудов), в которых молодёжь купалась летом.
По профессии он был плотник и столяр. В
Будогощи после войны он был бригадиром плотников
в ремстройконторе (46 трест?): ремонтировал здания
контор в отделениях совхоза, ремонтировал
коровники, свинарники и т.д. Рамы оконные делали,
двери, школу ремонтировали. Вот дом нашему соседу
А.В. Козлову мой отец рубил.
Великую Отечественную войну мой отец
прошёл всю, вернулся в 1946 году. Был ранен три раза,
ранен в глаз, из-за чего в старости зрения
лишился. Осколки немецкой мины сидели у него в
левом плече и медленно опускались по руке вниз в
течение двух десятилетий. Хирурги отказывались
их извлекать. Последний осколок вышел между
большим и указательным пальцами. Звание у него
было - старшина, заместитель командира взвода. А
начинал пулемётчиком. Это самая смертельная
профессия была на передовой, потому что весь
огонь немцы сосредотачивали на наших пулемётах.
Везде он прошёл: начал на Волховском фронте в
начале войны, а закончил под Прагой, куда их часть
направили усмирять последних гитлеровцев. На 45
км не дошёл до Берлина, но медаль "За взятие
Берлина" ему дали, как и всем.
У него одних медалей было - СЕМНАДЦАТЬ,
и все- боевые. Но он их никогда не надевал, даже по
праздникам. Когда ему начальство говориле:
"Чего ж ты медали не носишь, ты же герой!" - Он
отвечал: "Все герои остались там" и
показывал в землю. Как-то в праздник Победы сосед
мимо шёл, с медалями на груди, в том числе -
юбилейными. Мой отец считал, что сосед не видел
настоящей войны, потому что был моложе, вступил в
войну уже после перелома. А тут ещё и
юбилейные медали нацепил, которым грош цена. Ну
отец ему и сказал резкое слово. Тот ответил. Слово
- за слово... до драки ведь дело дошло.
Отец никогда ничего не рассказывал о
войне. Впервые мы (его дети) что-то конкретное
узнали, когда у нас появилась автомашина и отец
попросил нас на праздник Победы вывезти его под
Грузино, к реке Волхов, туда, где он принял первый
бой в 1941 году. Он там сел на камень, поставил рядом
бутылку водки, пачку Беломора и попросил:
"Мужики, отойдите, дайте побыть одному". Вот
тогда я впервые в жизни увидел, как мой отец
плачет.
Их батальон выгрузили из вагонов [? mrxxi]
примерно в полночь. Потом шли на позиции. Потом
окапывались. Не успели как следует окопаться -
ударили немцы. К утру от батальона осталось 8
человек. Отец по званию был старшим сержантом и
принял на себя командование, никого старше не
оставалось. И вот эти восемь человек ТРОЕ
СУТОК держали оборону против сил, только что
уничтоживших их батальон. Как держали? -
Разложили по краю окопов всё что может стрелять,
ползали от одной винтовки к другой и палили в
белый свет, лишь бы видимость создать. Ведь среди
этих восьмерых не было ни одного полноценного
бойца, потому что все они были РАНЕНЫЕ. "Если бы
немцы знали, что нас всего восемь, и все раненые, -
они бы могли просто прийти и палками нас
прогнать", - так сказал мой отец.
За тот бой мой отец получил свою первую
медаль.
Потом было ещё шестнадцать.
С тех пор мы почти каждый год на
Праздник Победы ездили туда, возили отца. Тянули
на спичках, кому за рулём сидеть, - ему выпить
нельзя было. Отец ставил на камень бутылку водки,
пачку Беломора и просил: "Мужики, отойдите,
дайте побыть одному".
[06.02.2013 прислано автором]
Смирнова Инкери
Тойвовна
руководитель
краеведческого музея Будогощской школы
Черный снег
(из истории
Будогощи)
|
А из
памяти, как из глубин
Острочинного,
Выплывают виденья минувшей
войны.
Школа, бомбой фашистскою
в щепки разбитая,
Черный снег…
Неуемная боль матерей
И учебники,
кровью безвинной залитые.
Гром салюта над братской
могилой детей.
(из стихотворения
А.А.Лукина “Будогощь”) |
Холодный декабрьский
предновогодний вечер. Украшенная, сверкающая
огнями елка, запах хвои, мандаринов, вкусной еды.
Гости, развлечения, телевизор - таково наше
предвкушение праздника.
А теперь перенесемся на 70 лет
назад. 31 декабря 1942 года, 18 часов 30 минут. Окраина
Будогощи недалеко от железной дороги. Вырытый
ров, рядом стоят 7 маленьких гробов, на одном
карандашом написано “Шмакова (девочка)”. Жители
поселка, солдаты гарнизона провожают погибших
детей в последний путь.
В краеведческом музее
Будогощской школы хранятся письма –
воспоминания военного комиссара Киришского
района и начальника Будогощского гарнизона
Варфоломеева П.В., бывшего зав. Киришским роно
Мальцева И.К., директора Будогощской школы
Прокофьевой А.Ф., учениц 3 класса в 1942 году
Ларионовой Евгении и Мининой Людмилы. Благодарю
Симонову Антонину Николаевну, Бабенко Нину
Васильевну, Назарову Веру Александровну, которые
рассказали о своем детстве и учебе в годы войны.
Накануне войны в центре
поселка находились 2 школы: средняя – на площади
и начальная – на углу Исполкомовской и
Делегатской улиц (сегодня место напротив церкви).
В доме №1 по улице Делегатской на 1 этаже был
магазин, а на втором конторы райпотребсоюза,
заготконторы и сельпо. 1 сентября 1941-1942 учебного
года школа не была открыта, с 23 октября по 21
декабря 1941года Будогощь была оккупирована
немцами, затем становится прифронтовой
территорией и центром Киришского района. В
феврале 1942 года начались занятия в начальной
школе. В здании средней школы разместился
госпиталь. Директором школы в ноябре 1942 года была
назначена Прокофьева Анна Филипповна.
Станцию Будогощь немцы
бомбили постоянно. Симонова А.Н. (Малкова Тоня)
училась тогда в 4 классе, рассказывает, что около
школы, как и по всему поселку, были вырыты траншеи
и окопы, куда прятались люди во время налетов
фашистской авиации. Было очень страшно, когда
слышали звуки падающих бомб и разрыва снарядов
наших зениток.
Прокофьева Анна
Филипповна написала, что ей запомнилось:
“Приехала я из Тихвина
поздней ночью. В поселке была кромешная тьма.
Строго поддерживалась светомаскировка. Нигде не
светилось огонька. Днем Будогощь выглядела очень
потрепанной. Некоторые дома были сожжены и
лежали обгорелые развалины. В большинстве домов
стекол в окнах не было, окна были заделаны
досками, заткнуты сеном и всяким тряпьем,
оставались маленькие глядельца. Населения было
мало и жили скученно по несколько семей в доме,
т.к. многие дома были уничтожены и заняты
военными организациями.
Работала школа в две смены.
Учителями были Ручейская Зинаида Михайловна,
другая учительница была девушка, окончившая
Сталинградский пединститут, фамилии не помню,
звали Антонина Филипповна, третьей учительницей
была Женя Ларионова. До войны она работала в
Оломенской школе, в 41г. добралась до Будогощи, а
отсюда эвакуироваться не успела”.
В тот день, 29 декабря 1942 года,
некоторым ученикам, как вспоминает Бабенко
Н.В., очень не хотелось идти в школу. Но надо!
Предчувствие? Первая смена, то есть учащиеся 2 и 4
классов уходили домой, в школу входили
третьеклассники, которые учились во вторую
смену. Малыши – первоклассники собрались в
актовом зале на репетицию и изготовление елочных
игрушек.
Варфоломеев Павел
Варфоломеевич шел в это время в райисполком
и только он взялся за ручку двери в кабинет
председателя райисполкома Харьковца, как
раздался оглушительный взрыв и Варфоломеев с
дверью оказался в другом конце коридора. Когда он
очнулся, то в ужасе увидел рухнувшую школу и
сплошную пыль по улице Оказывается, вражеский
самолет, прячась в тучах с солнечной стороны,
спикировал на школу и сбросил три 100-
килограммовых и одну 250-килограммовую бомбы. Одна
бомба попала в кабинет 3 “А” класса, другая в
коридор запасного выхода, третья у другого
выхода.
Уже через несколько минут
Варфоломеев вместе с другими военнослужащими
растаскивали обломки и извлекали трупики и
тяжелораненых детей, которых сразу же направляли
в полевой госпиталь.
Мальцев Иван Кузьмич
вспоминал, что 29 декабря он зашел к
председателю райпотребсоюза Орлову с ведомостью
на получение елочных гостинцев школьникам.
Раздался взрыв, осколком был убит работник
райпотребсоюза и ранен в бок Орлов. Мальцев, зная,
что в школе идут уроки, быстро спустился вниз и
подбежал к развалинам. Он помог одному ученику, у
которого была оторвана нога, вылезти из-под
бревен. Забравшись в развалины, Мальцев
обнаружил и мертвых, и живых детей. Вот Соловьев
Юра из 4-го класса должен быть уже дома, но остался
в школе и теперь лежал у входной двери класса,
убитый бревном. Сползла под парту убитая
осколком Валя Шмакова. Одна девочка осталась
невредимой, так как сидела в углу, обвалом бревен
ее не задело, и осколки прошли мимо, но ей было не
выбраться. Она звала: “ Дяденька, мне не выйти!”
Случайно в живых осталась учительница. Мальцев
сожалел, что не помнит ее фамилию. Она была в
учительской через коридор, когда в 13.00 дали
звонок на урок, взяла портфель с тетрадями и
направилась к двери, но из ее портфеля посыпались
тетради. Учительница присела, чтобы их собрать, и
в это время раздался взрыв. Судьба!
Из воспоминаний
Прокофьевой А. Ф.
“ Дан был звонок второй смене.
Ученики спешили в класс. В это время пролетел
немецкий стервятник и сбросил две бомбы. Попали
они с двух сторон школы. Мы с учителями
находились в комнатке, где жила сторожиха, она же
была и учительской. Со звонком учителя собрались
в класс. Вдруг посыпались стекла, штукатурка,
одно крыло здания, где занимался 3 класс, рухнуло,
опоздавшие ученики были убиты на крыльце школы.
Со звонком пошла в класс Женя Ларионова, в
коридоре у нее открылся портфель, посыпались
тетради. В момент взрыва она наклонилась собрать
их и не успела войти в класс”.
Бабенко Н.В.(Сидорова Нина)
училась в 3 “а” классе, их учительницу звали
Евгения Васильевна, она носила юбку и
гимнастерку цвета хаки, подпоясанную солдатским
ремнем. Их класс был в правом крыле здания. В
школе было очень холодно, все сидели в верхней
одежде, в платках и шапках, в валенках. Учеников в
классе было больше 40. Нина сидела за третьей
партой у окна с Ниной Беляевой. Все уже сидели на
своих местах. Нина была дежурной и пошла за
чернильницей в учительскую, навстречу в класс
зашел Озеров Леня. Никакого звука самолета, шума
падающей бомбы никто не слышал. Вдруг Нина
услышала крик и потеряла сознание. Очнулась она
уже на улице в траншее, из школы ее вытащила
учительница. Немецкий самолет еще летал над
школой, Нина видела летчика в шлеме, она
запомнила даже, как сверкал его золотой зуб,
летчик стрелял из пулемета, потом улетел. Она
слышала, как кричали дети: “Мама! Помогите!
Евгения Васильевна!”. Уже несли носилки. “Дочка,
где болит?”, Нина отвечает: “Нигде”. Ее все же
осмотрели, убедились, что не пострадала. Она
увидела, как на носилках лежала Катя Кутева,
раненная в живот. Прибежали матери. Мама Нины
Беляевой сама несла на руках свою единственную
мертвую доченьку, шея которой была перебита
осколком.
В тот день были убиты 6, ранены
24 ученика. Вскоре умер Витя Морозов. Назарова В.А.
(Козлова Вера) училась во втором классе, помнит,
что без ноги остался Леня Озеров, Толя Данилов
ранен в бок, а у Ани Устиновой и Нины Башмаковой
было ранение руки.
Василий, старший брат
Сидоровой Нины, учился в 4 классе, был контужен и
оглох, не слышал 3 года.
Ларионова Е.И.
(Ларионова Женя, она была тезкой со своей
учительницей) училась в 3 “а” классе, вспоминала,
что ее с большим трудом смогли вытащить из-под
развалин, на лошади довезли до медпункта на
Комсомольской улице, а потом в госпиталь за
рекой. У нее была контузия головы.
Новый год раненые дети
встретить не могли, а вот подарки по госпиталю
разнесла Муравьева Антонина Алексеевна.
Г. Деделев, гвардии
подполковник запаса, участник боев за Будогощь и
Кириши, был свидетелем событий, произошедших 29
декабря 1942 года, и написал об этом в своем
фронтовом дневнике (см. “Киришский факел” от 6
февраля 1973 года, статья “Возмездие”).
"Фашистский стервятник с
черными крестами на крыльях не улетел. Он пытался
сделать еще один заход над густонаселенным
поселком, но огонь зенитной батареи с
бронепоезда, стоявшего в кустарнике, помешал
немецкому самолету сбросить новую партию бомб.
В это время на горизонте
появились три краснозвездных истребителя.
Стервятник начал поспешно удаляться, но уйти от
возмездия не смог. Несколько метких очередей
“ястребков” из пулеметов и пушек, и фашистский
самолет рухнул на лесную поляну у фронтовой
дороги близ деревни Оскуй. Наше торжество было
неописуемо. За смерть будогощских детей
вооруженные пираты расплатились собственной
жизнью”.
Из воспоминаний
Прокофьевой А.Ф.
“Здание школы пришло в полную
негодность. Так и не смогли начать работать 5-7
классы. Стояла задача закончить учебный год 1-4
классам. Помещения не было. Только к 15 февраля
были подысканы помещения для классов” В домике
на углу улиц Кооперативная и Комсомольская
занимались в две смены 2 и 4 классы, еще была
занята комната в доме Тихомировой Анастасии на
улице Кирова. Здание разрушенной начальной школы
позже частично восстановлено и в нем
разместилась пожарная часть. В 1949 году построили
дом культуры и бывшее здание школы разобрали.
Много лет над могилой детей
был только холмик земли. На братском кладбище
начали благоустройство территории. Районные
власти планировали перенести останки
похороненных детей на гражданское кладбище, но
это вызвало возмущение будогощан.
Мальцев И.К., в своих письмах
пионерской дружине Будогощской школе в 1971 -1972
годах, рассказывал, что 3 или 4 января 1943 года на
братском кладбище были похоронены еще 5 учеников,
умерших от ран. (Но, по другим данным, детей
похоронили на гражданских кладбищах.) Иван
Кузьмич предложил установить надмогильный
памятник с указанием имен и фамилий погибших
детей.
Из статьи Л.Леонтьевой
“Традициям верны” (см. “Киришский факел”
от 18 мая 1974 года).
“В середине дня 8 мая тишину
поселка нарушили призывные звуки горна и
рассыпчатая дробь барабанов. Грянули трубы
духового оркестра. Колонна школьников со
знаменами прошла по центральным улицам на
братское кладбище. Сюда, на митинг, посвященный
открытию мемориальной доски, на которой высечены
имена школьников, погибших 29 декабря 1942 года от
фашистской бомбы, собрались кроме школьников
представители общественности, родные погибших –
сестра Нонны Петровой А.П. Есина и мать Нины
Беляевой М.В. Добролюбова”.
Позже Людмила Ефимова (Минина)
в письме пионерам Будогощской школы сообщила,
что она была одноклассницей погибших детей и
предложила в список погибших детей вписать
Шарова Виктора вместо второй фамилии Шмакова.
Мама Вити работала на метеостанции. Людмила
Ефимова выразила надежду, что голоса будогощских
школьников будут ежегодно 9 мая звенеть над
могилой 7 юных пионеров.
[16.03.2012]
Детство,
опалённое войной (воспоминания детей войны)
Исследовательская работа учащихся
средней школы села Оскуй Новгородской
области
Я уже несколько лет не вижу в интернете сайт
средней школы посёлка Оскуй. Похоже, что
чиновники от образования, наигравшись в
"компьютеризацию школ", получив для себя все
возможные блага, бросили это занятие и потому
сайт прекратил своё существование точно так же,
как с сайта loiro в своё время исчезла страничка
музея Будогощской школы. У них, у чиновников,
способ получения денег от верхов один и тот же
примерно последние лет 50: получить деньги из
бюджета под очередное "начинание",
"инициативу". Их обычное дело -
прокукарекать, а дальше - хоть не рассветай.
На днях по просьбе посетительницы сайта
искал воинское захоронение (дер. Погорелец
Любуньского сельсовета Чудовского района - ныне
осталось только урочище Погорелец). Я
просматривал в интернете всё, что касалось тех
мест. И наткнулся на заметку "На старинном
тракте"от 18.10.2008 в газете
"Новгородские ведомости" [ссылка]: уже в 2008 году когда-то большое
село Оскуй состояло всего лишь из 500 жителей,
больше половины которых - пенсионеры. Работы нет
("спасибо" этой власти), поэтому молодёжь
уезжает из села. Край, который русские люди
обживали и защищали тысячелетие, почти опустел.
Ещё раз "спасибо" этой власти,
ликвидировавшей наше сельское хозяйство к
выгоде высшей буржуазии Запада. Среднюю школу в
Оскуе власть тоже вознамерилась закрыть, оставив
лишь начальную. Я по этой статье понял, что
материалов сайта школы, возможно, не увижу
никогда. И... вдруг увидел часть текстов [источник]
Привожу их копии здесь на тот случай, если и тот
источник закроется. Да и два источника лучше, чем
один, - бльше людей увидят.
КОПИЯ
[с моими исправлениями нескольких
грамматических и стилистических ошибок - mrxxi]
СОДЕРЖАНИЕ
1.Цели и задачи исследования.
2.Введение
3.Воспоминания жителей села Оскуй и ближних
деревень.
4.Выводы.
5.Использованная литература
6.Приложения.
Цель нашего исследования —
изучение рассказов о тяжёлом военном детстве,
нахождение аналогий в описании событий тех лет,
настроений и поступков людей.
Задачи исследования :
1.Собрать и записать воспоминания жителей
села Оскуй и ближайших деревень о своём военном
детстве.
2.Оформить собранный материал. Актуальность
данного исследования нам представляется в том,
что работа даёт возможность рассказать нам о
военном детстве наших односельчан. Пока есть
такая возможность, мы должны записывать
воспоминания этих людей и передавать их
последующим поколениям.
Методы исследования:
1. Встречи с пожилыми людьми, детство которых
совпало с периодом Великой Отечественной войны.
2. Поиск материалов в районной газете “Родина”,
на тему “Дети и война”.
3. Изучение дополнительных источников
информации.
ВВЕДЕНИЕ. Наша страна готовится к
празднованию великой даты нашей истории —
65-тилетию Победы в Великой Отечественной войне.
Не смотря на то, что с того великого дня прошло
уже много лет, в памяти людей до сих пор живут
воспоминания о том суровом времени. Линия фронта
в годы войны проходила не только по полям
сражений, она продолжалась в цехах и на мирных
полях, где выращивался хлеб для фронта, в каждом
доме, где ждали, любили, делали всё возможное и
невозможное для Победы. Эта линия фронта прошла
по судьбам людей всех возрастов, а особенно
затронула детские души. Дети и война… Такие
несовместимые понятия. Тяжёлые испытания
принесла детям. Невозможно сравнить их детство и
наше, именно поэтому в своей работе мы попытаемся
провести своего рода аналогии. События Великой
Отечественной войны привычно связывают с
воспоминаниями ветеранов, участников боёв. А
ведь во время Великой Отечественной войны дети
подчас наравне со взрослыми приближали день
Победы. Это не только дети - Герои, а обыкновенные
дети, те кто работал на трудовом фронте, те,
благодаря кому, выжили их близкие. Члены
творческого объединения “ Истоки”
заинтересовались судьбой таких людей. Война
началась в 1941 году. Перед нами стояла задача
найти и встретится с теми, кто родился до 1941 года.
Мы начали свой поиск. Во-первых, расспросили
своих бабушек и прабабушек о том времени.
Во-вторых, отыскали таких жителей села Оскуй и
ближайших деревень. Во время поиска мы
встречались с жителями бывшего Оскуйского
сельского совета. Это были разные по возрасту
люди. Возрастной диапазон людей видевших войну
своими глазами колеблется от 1 года до 16 лет. В
ходе встреч мы отметили и нежелание некоторых из
жителей вспоминать о тех страшных годах.
Объясняют они это тем, что воспоминания им даются
очень тяжело, приносят боль. Они как бы заново
переживают то тяжёлое военное время. Ведь многие
из них потеряли на войне своих самых родных и
близких людей. Война изменила и перевернула их
жизнь.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ НИНЫ АЛЕКСАНДРОВНЫ.
В 1941 году, когда фашисты заняли мою деревню, они,
конечно, жителей выгнали со своих домов. Я с
младшим братом Веней (он 1936 года рождения) и
матерью ютились в сарае. Отец погиб в Финскую
войну. Немцы отобрали продукты питания.
Приходилось питаться, чем придётся. Зимой 1942 года
немцы начали сжигать дома в нашей деревне и
близлежащих сёлах. Жителей согнали на станцию и
погрузили в телячьи вагоны. Это были женщины,
старики и дети. Детей сажали отдельно от матерей.
Помню много слёз. Нас повезли в Латвию, об этом мы
узнали, когда приехали на место. Помню название
города – Руин. Со станции матерей с детьми
отправили в деревни и хутора к хозяевам. Они
выбирали нас, как на рынке. Мы с матерью попали к
не очень злому хозяину. Мама постоянно работала в
лесу, а нас с братом заставляли пасти гусей. Мы
ели то же самое, что и скот. Жили – в сарае, вместе
с гусями. Помню как наши войска освобождали этот
городок. Я вместе с братом бегала на станцию, там
было много танков, солдаты угощали нас сахаром.
После освобождения Латвии мы шли пешком в родную
деревню. Когда вернулись, дома были сожжены,
пришлось жить в землянке. С 14 лет я уже работала в
совхозе наравне со взрослыми. Война не нужна
взрослым, а особенно она не нужна детям.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ЗИНАИДЫ ФЁДОРОВНЫ
САВИНОВОЙ
Родилась я в селе Оскуй, тогда ещё
Ленинградской области. Отца призвали на фронт
почти сначала войны, в 1942 году он погиб. Старший
брат также был на фронте и также погиб. Я
отчётливо помню, как немцы пришли в село. Рядом с
нашим домом располагался немецкий штаб.
Карателей среди немцев не было. Как и во всех
домах в нашем доме поселились немцы. Нам повезло,
из дома немцы нас не выгнали, они отвели нам
небольшой угол на кухне. Я с сестрой большую
часть времени сидела на печке. Я помню как мы с
детским любопытством и страхом смотрели через
печную занавеску на рыжих немецких солдат. От
голода спасла нас бабушка, мать моей мамы, она
была смелой, ходила к немецкому медсанбату,
собирала картофельные кожурки и отходы, которые
выбрасывали на улицу. В конюшне за деревней немцы
держали наших пленных солдат, которых ничем не
кормили, а только заставляли работать. Бабушка
подходила к конюшне и бросала пленным кой-какую
еду, хотя охрана отгоняла её. Однажды ночью
конюшня загорелась. Кто-то из местных жителей
утверждал, что немцы специально подожгли
пленных, кто-то говорил о том, что пленные это
сделали сами, не выдержав издевательств. Я помню
зарево над деревней, стон и рёв горящих. В 1942 году,
когда советские войска освобождали село Оскуй,
нас через Тихвин эвакуировали в Новосибирскую
область, в город Татарск. Там недалеко от вокзала
была пекарня, сойдя с поезда, мы почувствовали
запах хлеба и долго не могли сойти с места. В
Сибири с первых дней нас приняли тепло. Я помню
как нас называли “ленинградцы”.Моя мама вместе
с другими эвакуированными, в 1943 году
организовали свой колхоз. Сеяли хлеб, разводили
овец. Я вместе с другими детьми училась в школе и
помогала взрослым. После освобождения
Ленинградской области мы приехали домой, когда
проезжали город Тихвин, я его не узнала, всё было
разбомблено. В Оскуе немцы сожгли много домов, но
наш уцелел, только не было еды. Часть того, что
видела и пережила я, конечно, забыла, но многое
ещё осталось в моей памяти. Отчётливо сидят в
голове грубые немецкие слова “Хальт” и “Хенде
хох”. Не хочу войны! Будь она проклята!
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ АННЫ ИВАНОВНЫ ИСАКОВОЙ
В нашей семье было 9 человек – 4 брата и 5 сестёр.
Когда началась война отец, Исаков Иван
Александрович, ушёл на фронт, вместе с ним были
призваны братья Фёдор -1920 года рождения и Евгений
-1923 года рождения, сестра Зинаида прибавив себе
возраст пошла на фронт радисткой. Я с мамой и
младшими осталась в Оскуе. Над селом летали
немецкие самолёты, бомбили. Когда немцы близко
подошли к Оскую мы с семьёй отправились в деревню
Шарья, там были беженцы из других деревень. В
Шарье мы находились недолго. Затем отправились в
Серебряницы. В Серебряницах мы жили в окопе. Мама
была беременной, я с младшим братом добывала еду.
Маме было очень трудно в окопе, так как там было
очень низко. Впоследствии, когда у мамы родилась
больная девочка, она не могла вступать на ноги, у
неё не сгибались стопы ног. Она была очень слабой
и в итоге умерла. Когда бомбёжки прекратились,
бабушка с мамой решили вернуться в Оскуй, так как
в подвале дома оставалось много овощей. Придя в
село, мы увидели, что в нашем доме живут немцы. Нам
разрешили жить на сарае и дали из подвала
картошки. Один из фашистов, когда бабушка была в
подвале, показывал, что русских надо вешать, это
он демонстрировал на кошке. Так мы и жили в сарае,
еду добывали, как могли. Кое-что оставалось от
немецких котелков, варили дохлую конину. Когда
немцев выбивали из села, мы сидели в окопе, это
нас спасло, так как фашисты поджигали дома. Наш
дом чудом не сгорел. Это было в 1942 году. После нас
эвакуировали в Дрегельский район (ныне
Любытинский). Жители нас встречали не очень
приветливо. Еду для семьи мама меняла на одежду. А
вещей было немного. Приходилось ходить по
помойкам. Потом мама работала в лесу,
заготавливали лес для фронта. Я уже
самостоятельно работала в колхозе – сажала
овощи, полола, поливала. На день за это было
положено 200 грамм зерна. Я помню лепёшки,
спечённые из крапивы или лебеды с зерном. В 1944
году мы вернулись домой. Мы были рады, что дом
уцелел, но питания почти не было. Дожив до весны,
сажали огород. Картошку сажали, используя
кожурки, привезённые из медсанбата посёлка
Будогощь. Меня одну из села в начале 1945 года
откомандировали в Чудово, где набирали команду
людей для поездки в Германию за скотом для
колхозов Ленинградской области. Мне было уже 17
лет. Посадили нас в телячьи вагоны, ехали на Запад
через всю страну. Приходилось видеть разрушенные
города и сёла, сердце сжималось в груди. На
территории между Германией и Польшей мы приняли 2
гурта коров и погнали их в Россию. 2 месяца нам
пришлось идти пешком, бывало всякое. Однажды на
нас напали вооружённые бандиты. Нас спасло то,
что мы лежали под коровами. Конечно, часть коров
они забрали. Победу мы встретили в Польше – вот
было радости. Коров мы пригнали в Коломовку.
Придя на Чудовскую землю, я оправилась домой на 2
дня, шла пешком, последние 5 км еле переставляла
ноги. Поздно ночью добрела до крайнего дома, меня
пустили ночевать. Утром я пришла домой, а там уже
вернулась с фронта сестра Зинаида. Живая! Мы
очень обрадовались встрече, у неё было много
наград. Вот так я прожила войну. Война – это ужас
для всех, особенно его трудно пережить детям и
женщинам.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ВАЛЕНТИНЫ ПЕТРОВНЫ
ТЕРЁШКИНОЙ
Я родилась в Оскуе. Когда началась война, мне
было 12 лет. Я помню, как мы с ровесниками
забирались на вышку, которая находилась на
“горе” и смотрели на дорогу Чудово-Тихвин.
Однажды увидели, что по дороге на мотоциклах к
Оскую приближаются немцы. Мы побежали домой,
сообщить об этом родителям. И мы, и взрослые с
ужасом смотрели на дорогу, по которой ехали и шли
немцы. В одном из домов немцы разместили свой
штаб. Немцев распределили по домам. Жители, кого
немцы выгоняли из домов, шли жить во дворы, бани. Я
помню, некоторые немцы относились к жителям без
зверства, но некоторых рыжих здоровых мужчин,
которые были очень жестокими, я помню до сих пор,
они отбирали продукты, наводили на нас автоматы.
Немцы очень боялись партизан. Однажды от реки в
сумерках поднимался деревенский старик, фашисты
сразу же его убили, крикнув: “Партизан”. В 1942
году во время налёта наших самолётов, соседскую
девочку, Зину Данилину, ранило, оказывали помощь
ей в немецком санбате. Моё поколение рано видело
смерть, мы рано взрослели, на моих глазах
скончался парень, который был на 2 года младше
меня, его ранило в живот. Когда наши войска со
стороны Тихвина погнали фашистов, отступая они
стали жечь дома в Оскуе. Часть жителей пошла в
деревню Пролёт [? так в тексте, да ещё и с
маленькой буквы -mrxxi], что ниже по течению реки
Оскуи. Помню, как мы разместились в 2-х этажном
деревянном доме. Спустя сутки с Мелеховской
пришёл предатель и два немца с автоматами. Они
стали поджигать дома, поднялся рёв детей, женщин.
Спасать дома фашисты не дали. Дело было зимой и от
смерти нас спасло то, что рядом были матери.
Мужчин было немного, да и то это были пожилые
люди, которых не взяли на фронт, они работали в
начале войны на оборонных работах. Взрослые
успокаивали детей. Из Пролёта мы двинулись в
Завижу, деревню, что была дальше, там мы немного
отдохнули. Еды не было. Ели всё, что придётся,
отдирали мясо с дохлых лошадей, варили какие-то
похлёбки. Война – это зло, которое приносит людям
горе. Особенно старикам, женщинам и детям. Я не
хочу испытывать то, что перенесла во время
великой Отечественной войны и никому из людей на
Земле этого не желаю.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ВАЛЕНТИНЫ ИВАНОВНЫ
СИНИЦЫНОЙ
В моей семье было 4 детей: сестра Нина – 1928 года
рождения, брат Евгений – 1930 года рождения, брат
Геннадий – 1940 года рождения, я – 1937 года
рождения. Мама – Елизавета Матвеевна – 1902 года
рождения, отец- Иван Тимофеевич – 1900 года
рождения. Когда началась война, мы жили в Оскуе. Я
помню взрывы бомб. Отца не призвали сразу на
фронт, он работал на оборонных рубежах, так как
немцы завоевали нашу территорию очень быстро, то
он ушёл на фронт позднее. Когда немцы близко
подошли к Оскую, нас эвакуировали в Покровское,
это в 2-х километрах от нашего села. Я помню, как
несколько дней мы жили в одной половине дома, а в
другой наши солдаты. Однажды молодой солдат
чистил оружие и по неопытности не вынул пули, оно
выстрелило мне в ногу и солдаты возили меня на
операцию в Будогощь. С нами был брат отца, который
хорошо знал лес и через несколько дней увёл нас
туда, там мы жили в шалаше. От голода нас спасала
корова, которую мы взяли с собой. Когда взрослые
узнали, что наши войска освободили Оскуй, мы
вернулись домой, многие дома были сожжены, но наш
дом уцелел. Так как Оскуй входил в прифронтовую
зону, оставаться здесь было опасно, и нас
эвакуировали в Дрегельский район. Вот там и
начались наши трудности. Мама работала в лесу,
получала паёк – 200 грамм хлеба, отца призвали на
фронт. Нас, детей, кормить было нечем, и чтобы мы
не умерли с голоду, мама с бабушкой меняли вещи на
продукты, кроме этого собирали мох и сушили его.
Когда в 1944 году весной приехали домой, то увидели,
что село ещё больше пострадало. Взрослые начали
налаживать работу в совхозе. Мама работала,
старшая сестра Нина уехала на работу в Беглово.
Нам мама давала задание набрать ведро ракушек, из
мякоти варили суп. Немного позже жизнь стала
налаживаться, начали сажать огороды. Открылась
школа, я училась, помогала маме по хозяйству. В 1945
году с фронта вернулся отец, он был несколько раз
ранен, был очень болен и в 1965 году умер. После
окончания семилетней школы я работала
счетоводом в райповской конторе, потом более 30
лет заведующей магазином в селе Оскуй.
Награждена медалью “За доблестный труд” и
знаком “Отличник советской торговли”.Войну
вспоминаю со слезами на глазах. Голод,
перенесённый во время войны, и до сих пор не
позволяет выбросить ни крошки хлеба.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ВАЛЕНТИНЫ ИВАНОВНЫ
СТАФЕЕВОЙ
Я родилась в деревне Гладь. До войны в нашей
деревне была школа, где учащиеся учились до 7
класса. В нашей семье было 5 детей: сестра Люба –
1919 года рождения, брат Саша – 1925 года рождения,
брат Алексей – 1923 года рождения, брат Николай –
1930 года рождения. Я училась в 5 классе, когда
началась война. Отец ушёл на фронт. С мамой
остались я, братья Саша и Коля и дочь умершей
сестры Любы – Аля, ей было 2,5 года. Я отчётливо
помню, как в декабре немцы пришли в деревню, перед
этим некоторые жители деревни своим ходом
подались в Гряды и другие места. Мы несколько
дней были в Рахмыже, что в километре от Глади.
Многие семьи жили в риге (гумно, где сушили зерно).
Затем мы перебрались в Раменье, там почти все
дома были сожжены, люди жили на берегу в банях.
Народу было много, особенно тяжело было с
маленькими детьми, было решено вернуться домой –
в Гладь. Когда пришли, то деревня была занята
немцами. В нашем доме располагалось 40 немцев, они
пустили нас в дом, отделив небольшое место на
кухне. Днём они выгоняли нас на рытьё окопов. Меня
оставляли мыть комнаты и котелки. Немецким
солдатам варили свои повара. Мама меня научила
сливать остатки их пищи в банку, этим я кормила
всех родных, благодаря этому мы и выжили. Так мы
жили около 2-х месяцев. Помню в один из дней, немцы
выгнали нас из домов и согнали к лесу, там мы
долго сидели, мальчишки забирались на деревья.
Смотрели по сторонам. Немцы ушли из деревни,
вернулись к себе в дома, вдруг услышали на улице
крик “Немцы”, весь народ выбежал из домов. Со
стороны Рахмыжи шли немцы, автоматы были
нацелены на деревню. Это был карательный отряд.
Народ кучей пошёл по дороге, ведущей в церковь.
Матери прижимали детей к себе. Немцы загнали всех
нас в церковь, так же в церковь пригнали народ из
прилегающих деревень: Гора, Никольское. Людей
было так много, что трудно было шевелиться, стоял
рёв, стон. Взрослые стали молиться, просить
Господа о помощи. Мальчишки постарше забрались
на колокольню и кричали оттуда о том, что
происходит около деревни. Со стороны леса к
деревне продвигались партизаны, они и оттеснили
фашистов от деревни, и освободили нас. Мы
выбежали из церкви, бежали, обнимались,
оглядывались на церковь, благодарили Бога и
партизан за спасение. Оказывается до партизан
дошла весть о том, что каратели согнали народ в
церковь для уничтожения. Командир отряда мамин
двоюродный брат Иван Пашуков возглавлял эту
операцию. Позднее нас эвакуировали, так как в
Грузино были немцы, они обстреливали ближние
деревни. Так мы оказались в Хвойнинском районе,
около станции Песь. Здесь мы испытали немало
трудностей. Брата Александра отсюда призвали на
фронт. Я с братом Колей и другими подростками
расчищали военный аэродром, который
располагался в 4 километрах от нашей деревни
Яхново. За это нам давали по 200 грамм хлеба. Хлеб
ели одну порцию на всех, другую несли домой маме с
маленькой Алей. Весной ходили в колхоз на
выращивание овощей. В эвакуации жилось очень
тяжело, маме приходилось менять вещи. В 1944 году мы
вернулись домой. Весной я с мамой и братом на себе
таскали плуг, пахали землю. Семян картофеля не
было, маме пришлось поменять подаренные отцом до
войны серёжки на ведро мелкой картошки. Школу
заканчивала в Деревах. Мама настояла, чтобы я
училась, жила я у одной бабушки в Горке, нас никто
не кормил, сами ходили в лес за дровами, учебник
был один на 3-4 человек. Чтобы заработать хоть
какие-то деньги я чистила стены в домах. Вернулся
с фронта отец, а когда я училась в 7 классе,
заболела мама, вскоре она умерла. Мне было около 18
лет, на меня осталась племянница Аля, я
воспитывала её, помогал отец. У самой у меня 5
детей, много внуков, есть правнуки и правнучки.
Работала я на разных работах, последние 20 лет в
Чудовской санэпидемстанции. Войну вспоминаю, но
очень редко. Это приносит мне боль. Много фашисты
принесли горя. Мне одной из жителей Глади
пришлось хоронить убитых немцев в большой
воронке. Мы же люди, и должны были предать земле
их тела, да и поля засевать надо было. Война рано
сделала нас взрослыми, мы выполняли работу
наравне со старшими. Хочу, чтобы мои правнуки не
испытали ужасов войны.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ МАРИИ ОСИПОВНЫ САШИНОЙ
Мария Осиповна вспоминает, что до начала
Великой Отечественной войны в деревне Опалёво
насчитывалось около 30 жилых домов. Колхоз также
назывался “Опалёво”. Жители деревни занимались
животноводством и полеводством. Мария Осиповна
родилась в многодетной семье, кроме неё в семье
было 2 старших брата: Иван -1922 года рождения и
Михаил – 1923 года рождения и 2 сестры: Екатерина –
1932 года рождения, Надежда – 1930 года рождения.
Школу Мария Осиповна окончила лишь начальную,
пришлось помогать матери по хозяйству, а также
воспитывать младших сестёр. Когда началась
война, Мария Осиповна отчётливо помнит, что люди
на улице плакали, мужчин стали призывать на
фронт. На фронт были призваны отец и старшие
братья. Братья пали смертью храбрых, защищая
Родину. Деревня Опалёво была временно
оккупирована немцами. Фашисты за то, что жители
были связаны с партизанами, сожгли 20 домов.
Жители в это время от страха бежали на ближайший
латышский хутор. Вскоре жители вернулись в
деревню, некоторым даже удалось сохранить своих
коров. В Опалёво немцы были недолго, когда
деревню освободили, жителей эвакуировали в
Дрегли. Там же оказалась и семья Марии Осиповны.
Спасала семью от голода корова, которую удалось
привезти с собой. С кормом для коровы были
трудности, дети постоянно добывали его. Когда
освободили Чудовский район, семья Сашиных
вернулась домой. Мария, как и другие девушки, была
призвана на трудовой фронт и отправлена на
лесозаготовки. Вспоминая о работе в лесу, Мария
Осиповна едва сдерживает слёзы. Паёк для
рабочёго был 0,5 кг хлеба, жили в чужих деревнях.
Лес пилили двуручными пилами и отвозили к реке,
по которой лес сплавлялся дальше. Более 5 лет
работала Мария Осиповна в лесу. За свой
самоотверженный труд Мария Осиповна награждена
памятными медалями. О войне вспоминает со
слезами. В памяти всё живёт голод, холод, тяжёлые
работы на лесозаготовках. Ей не хочется снова всё
пережить.
МИШИНА (ИВАНОВА) ИРАИДА ИВАНОВНА.1930
г.р.уроженка д. Дерева, Чудовского района. Жили мы
в Деревах, на погосте. Радио не было, и первыми о
том, что началась война, нам сказали питерские
дачники. Они быстро собрались и уехали. Ушел на
фронт отец. Семья у нас была большая – восемь
детей, отец, мать и бабушка. В июле или августе нас
всех жителей “эвакуировали” в лес под Юршево.
Хлеб было велено сжечь на корню, но жители села
распоряжение не выполнили, хлеб убрали и
спрятали. Жили в лесу под большим брезентом, из
которого соорудили палатку, всем колхозом.
Некоторые стали строить землянки. Ходили к себе в
деревню убирать хлеб. Ходила и я с мамой. Вырыли в
подполье большую яму, закопали огромный ларь и
засыпали туда зерно. Это помогло нам пережить
первую зиму. Пожив в лесу пару недель, все
потихоньку, вернулись в свои дома. Несколько раз
пролетал самолёт, обстреливал лес, но никто не
пострадал. Прихода немцев мы очень боялись.
Помню, однажды вечером я была напугана
светлячками в лесу, думала, что это немцы идут с
фонариками. Немцы пришли осенью. Стояли по домам,
у нас в доме тоже жило двое. С нами не общались,
жили в чистой половине. Но несколько раз нас
ребятишек угощали шоколадом. Не помню, чтобы
зверствовали. Сама не видела, и взрослые об этом
не говорили. Школа после начала войны не
работала. Учителя уехали осенью 1941 года, до
прихода немцев. Хорошо помню свою первую
учительницу Зинаиду Григорьевну. Однажды мы,
ребятишки, отправились кататься на лыжах, вдруг
начался воздушный бой над деревней. Было страшно,
все бежали и прятались. Но самолёты улетели. За
деревней лежал сбитый самолет.
В доме священника было много икон. Однажды
очередь из самолёта пробила икону. Но через
несколько дней пробоина исчезла. Все очень
удивлялись.
Немцы стояли несколько месяцев, но зимой, после
Нового года, без боя ушли. Пришли наши войска , и у
нас в доме был организован медпункт. Весной 1942
года нас эвакуировали по-настоящему. Погрузили в
подводы и отвезли на железную дорогу. На станцию
13-й километр. Это была железная дорога,
построенная перед войной, и через Будогощь нас
долго везли в теплушках битком набитых людьми.
Ехали с родственниками – папина сестра, её дети.
Попали мы в колхоз “Белояр” под Абаканом
(Хакасия ), надалеко от Шушенского. Удивительно,
но за весь долгий путь нас ни разу не обстреляли.
До конца войны мы прожили в Сибири. В 1942 году
тяжело заболела младшая сестрёнка Любушка ( ей
было 11 мес.) и умерла. После неё заболела мама. Мы
видели как тяжело она болела и умерла у нас на
глазах. Мы осиротели. К тому времени нас было 6
детей. Старший брат Митя уже ушёл на фронт. Нас
всех поместили в детдом. Сначала колхозный, затем
отправили в шахтёрский посёлок “Языхские копи”.
Как только кончилась война, мы стали рваться
домой. Вернулись в августе 1945 года. Наша деревня
не была сожжена, почти все старики вернулись, а
вот молодёжи стало намного меньше. Многие не
вернулись с фронта. Помню у соседей Власовых, не
вернулись оба сына Павел и Митя. У нас погиб отец,
а вот брат Митя вернулся. Вся грудь в орденах и
медалях, даже орден Красной звезды имел. Дошёл до
Берлина. Мы им очень гордились. Мои младшие
братья и сёстры жили в детдоме, в Кончанском –
Суворовском, а я и те, кому уже было больше 14 лет,
жили дома. Без взрослых. Наголодались и
наплакались, особенно в первую зиму (1945г.). Ведь
вернулись домой осенью – никаких запасов и
заготовок. Ели всё, что можно жевать. Очень тяжело
было. Подкармливали соседи, хоть и сами
бедствовали. Я в 14 лет пошла в 5 класс. Училась в
школе. Старшие работали. В нас жила надежда на
лучшие времена. Все выросли, получили
образование, разлетелись по всей огромной
стране. Честно отработали свой трудовой стаж.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Война и дети... Какое сердце не обожжет
память огненных лет, ставших суровым испытанием
для миллионов советских ребят, которым нынче уже
за шестьдесят! Война разом оборвала их звонкие
песни. Уходили на фронт отцы, старшие братья.
Рвались и мальчишки в бой, осаждая военкоматы. От
мирных, привычных забот не осталось и следа.
Срочно перестраивали работу заводы, фабрики,
колхозы, все учреждения. “Все для фронта! Все для
победы!” - этот лозунг военного времени требовал
огромной работы, полной отдачи сил от каждого.
Многие люди, которые были детьми в то не лёгкое
время, вспоминают о войне со слезами на глазах. И
действительно мы можем только представлять
войну по воспоминаниям этих удивительных и
дорогих нам людей. Мы должны помнить их,
откликаться на помощь, если она им понадобится.
Так как мы единственная опора для них, и только мы
сможем им вернуть ту радость, счастье, любовь,
которой они были обделены в годы Великой
Отечественной Войны. В ходе своей работы мы
изучали научную и художественную литературу и
пришли к выводу о том, что данной теме уделяется в
печати недостаточно внимания. Именно поэтому
наша работа по данной теме не завершена. В
перспективе планируется дальнейший сбор
материалов и воспоминаний по теме: “ Дети и
война”. Члены творческого объединения “
Истоки” планируют посетить людей, которые были
детьми во время войны, в других ближайших
населённых пунктах. Мы не имеем права забывать о
войне. Война зло. Эту мысль повторяли все женщины,
с которыми мы разговаривали. Как раз
воспоминания – доказательство тому, что война не
нужна ни взрослым, ни детям. Мы как они, приняли
эстафету передачи информации живых свидетелей
Великой Отечественной войны, для передачи другим
поколениям.
ИСТОЧНИКИ:
1. Основу исследования образуют фотографии,
личные беседы с жителями села.
2. Подборка публикаций районной газеты “Родина”.
[конец копии]
[16.03.2012] КОПИЯ
FotosergS: Краткое
описание военных событий около г. Кириши и с.
Грузино
FotosergS на яндекс-фотках
опубликовал 10 000 фотографий мест боёв в
Ленинградской области, укреплений, мемориалов.
Недавно я заметил его комментарий об истории
боёв в райное Кириши - Грузино, добавленный им к
уникальной фотографии остатков ж.д. моста через
Волхов (линия Чудово- Будогощь) . До знакомства с
этим текстом я не понимал, что немцы удерживали
на правом берегу Волхова только два пятачка
Кириши и Грузино в надежде развить с них
повторный захват восточного Приволховья.
Цитирую здесь этот текст.
[Цитата комментария к фотографии
]
Обший вид опоры и её повреждения: http://img-fotki.yandex.ru/get/13/ren-259.0/0_66f7_babe5f7a_orig
В Великую Отечественную войну, 16 августа
1941 года, Грузино было оккупировано немецкими
войсками.
С осени 1941 года по январь 44-го на правом берегу
Волхова было два плацдарма - Грузино и Кириши,
которые немцы удерживали с фанатическим
упорством.
Эти плацдармы гитлеровцы считали ключами к
господству над всем волховским районом.
В этот период эта местность обстреливалась всеми
силами сосредоточенной в этом районе советской
артиллерии.
После войны в Грузине не осталось местного
населения. Холм, нашпигованный осколками, не
застраивался до начала 60х годов.
Описывая бои на Волхове, гитлеровцы умалчивали о
тех зверствах, которые они совершали даже на
крохотном клочке русской земли — на Грузинском
плацдарме. В 1965 году при строительстве здания в
Грузино землекопы обнаружили траншею,
наполненную трупами. 2500 советских военнопленных
и мирных граждан, в том числе и детей.
Против немцев под Грузино стояли солдаты 288-й
стрелковой дивизии 4-й армии Волховского фронта.
Осенью 1942 года саперы дивизии повели подземный
подкоп под одну из ключевых позиций противника
на плацдарме. Подрыв этого участка создавал
значительную брешь в обороне врага и создавал
возможность захвата всего Грузинского
плацдарма. Подкоп велся одновременно с подкопом
на Киришском плацдарме. В конце декабря 1942 года
подкоп был почти полностью закончен. Но
противник, видимо, догадался о производимых
работах и под прикрытием сильного
артиллерийского и минометного огня захватил
начало подкопа. Попытки выбить его оттуда успеха
не имели.
В подземно-минной галерее остались четыре
сапера. Это были шахтеры из Донбасса.
Более двух суток отстреливались из автоматов
саперы оставшиеся в подземно-минной галерее. Не
сумев победить саперов, фашисты подорвали вход в
подкоп. Спустя 29 лет, в конце июня 1971 года, подкоп
был вскрыт. На глубине семи метров была
обнаружена галерея и в ней в 30-40 метрах от входа
останки четырех минеров...
Грузино было освобождено частями 54-й армии
генерала В. Рогинского в конце января 1944 года.
На фото- опора бывшего железнодорожного моста
через р.Волхов в 7 км от Грузино, недостроенной
(из-за войны) железной дороги Будогощь - Чудово -
Веймарн:
http://www.parovoz.com/stories/chudovo/
[Конец цитаты]
У меня теперь в сознании не стыкуются две даты:
январь 1944, указанный здесь, и "1943 год" на
немецком аэроснимке Кириш с двумя ж.д.
мостами через Волхов (см. снимок в разделе карт).
Странная книга о
боевом пути 92-й стрелковой дивизии
[09.04.2012] А.В. Козлов
по тлф.: "Ты мне говорил про книжку, в которой
описаны большие бои по освобождению Будогощи. Я
специально опросил двоих очевидцев тех событий, -
не было боёв с применением артиллерии. Немцы
ушли."
[11.03.2012 ] В интернет - поисках воинского
захоронения у дер. Погорельцы (сельсовет деревни
Любунь Чудовского р-на) попалась мне книга о
боевом пути 92-й Дальневосточной дивизии, которая
освобождала Любунь, Грузино и Будогощский край [ссылка].
Масленников Петр Васильевич
Карцев Кузьма Евгеньевич
Сагайдак Петр Тихонович
ЖЕРТВУЯ СОБОЙ
Очерк о боевом пути 92-й стрелковой дивизии
/П.В. Масленников, К.Е. Карцев, П.Т. Сагайдак, М.:
Воениздат, 1989. – 216 с.: 4 л. ил./
ISBN 5-203-00558-3
Увидев, что в книге описаны бои за деревню
Боровик, другие деревни края, я очень
обрадовался. Но когда я посмотрел в книге
описание освобождения Будогощи, я, мягко говоря,
пришёл в изумление. Судите сами.
[Цитирую книгу]:
Было три часа ночи, когда роты 317-го полка
ворвались в центр Будогощи. Противник
контратаковал, цепляясь за каждый дом. Он
поджигал строения, стремясь уничтожить поселок.
Но это только увеличивало порыв бойцов. В состав
атакующих взводов и отделений включились
зенитные пушки и пулеметы 15-го зенитного
дивизиона. Его воины, используя высокую
скорострельность и большие углы возвышения
своего оружия, успешно уничтожали гитлеровцев,
засевших на верхних этажах и чердаках домов.
Стрелки вместе с артиллеристами тащили пушки и
даже гаубицы. Огонь орудий прямой наводкой
очищал путь ротам. Снова проявили отвагу воины
60-го артполка. Орудийные номера Федоров, Глухов,
Макеенко подтаскивали свои пушки на близкое
расстояние и под сильным вражеским огнем
разрушали каменные подвалы, уничтожая в них
пулеметчиков и автоматчиков противника
К северной окраине Будогощи подошел 22-й
стрелковый полк и завязал бой. С юга, по дороге от
Гремячево, отступали гитлеровские захватчики. Их
теснили подразделения 203-го стрелкового полка. К
вечеру 21 декабря дальневосточники полностью
очистили от фашистов Будогощь. Были захвачены
пленные и оружие.
[Конец цитаты]
Далее авторы упоминают немецкое кладбище в
центре Будогощи и увязывают количество
захороненных на нем немцев с количеством их
потерь в попытках не вернуть нам Будогощь.
Всё описанное в цитате не просто выдумки, но
даже нелепости, бессмысленные выдумки.
1) Такого боя, да еще с применением артиллерии,
в центре Будогощи не было. Противник не
контратаковал, "цепляясь за каждый дом".
Противник ушёл из Будогощи, бежал при появлении
нашего батальона со стороны Тихвина.
Единственное, что немцы пытались сжечь в
Будогощи, - склад с льняной трестой (около
современного братского кладбища), заперев туда
наших жителей, которых, вроде, ранее
собирались угнать в Германию. Но не успели сжечь.
Им не дали наши автоматчики - разведчики,
доложившие по радио об обстановке и получившие
приказ "шумнуть", чтобы спасти наших людей
от смерти в огне. Комановал группой разведчиков
Виноградов Владимир Владимирович, после войны
поселившийся в Будогощи. Т.е. было у кого узнать
правду, не надо было ничего выдумывать.
2) Будогощь - не Нью-Йорк, небоскребов в ней
никогда не было. Максимум что было, - двухэтажные
избы, как большая редкость. Поэтому уверения
авторов книги в том, что зенитные пушки (!) и
пулеметы успешно уничтожали противника на
верхних этажах (!!) благодаря своим большим углам
возвышения (!!!), - несусветная глупость, чепуха. И
как себе авторы представляли этот процесс?
Подтаскивают наши солдаты под огнем противника
зенитное орудие к самой избе, метрах в 5 от неё
задирают ствол вверх, и - бабах по чердаку? Так,
что ли? А зачем? Почему издалека по чердаку не
выстрелить, не задирая ствол к небу и не
подставляясь под пули?
3) Орудийной стрельбы прямой наводкой (тем более
- гаубицами) в Будогощи никогда не было. Её вообще
по Будогощи не было никогда. Потом уже, когда
немцев изгнали и наладили Дорогу Жизни в
Ленинград по ж.д. ветке Неболчи - Будогощь -
Тихвин, немцы с самолётов бомбили Будогощь, чтобы
перерезать её. Но разрушить Будогощь столь
основательно, как её разрушила бы выдуманная
авторами орудийная стрельба прямой наводкой (да
еще и гаубицами!), не смогли, - не дали наши
зенитчики и истребительная авиация. И однажды
немецкой авиации удалось нанести большие
разрушения: разбомбили депо, в котором стояли
цистерны с бензином. Цистерны взлетали выше
сосен и взрывались. Это с другого берега Зелёного
озера видела Афанасьева Н.И.
4) Откуда в центре Будогощи взялись каменные
подвалы, в которых якобы укрепились гитлеровцы и
которые надо было разрушать артиллерийским
огнем, - никому не ведомо. Если бы авторы книги
немного подумали, прежде чем писать про подвалы,
они бы сообразили, что немцы не стали бы
сооружать долговременные огневые точки в
подавалах изб. Деревянная изба - очень легкая
мишень для артиллерии. Один выстрел из пушки - и
горящие брёвна завалили бы незадачливых
пулемётчиков в подвале.
5) А на кладбище, которое немцы создали в
Будогощи, они свозили своих погибших солдат
со всего района. А.В. Козлов, уроженец деревни
Боровик, мальчиком из подвала своего дома видел
бой, когда наши освобождали эту деревню. Позже,
когда наши пошли дальше на юг, на Олешенку, немцы
улучили момент и подошли со стороны Половинника.
Они увезли на санях трупы своих солдат в
Половинник, положили их там головой на один
рельс, ногами на другой, и затем вывезли по
железной дороге в Будогощь, захоронили в ней. Так
что количество захоронений немцев в Будогощи
ничего не говорит о боях за саму Будогощь. Их, как
таковых, не было. Авторам книги, претендующим на
изложение исторических событий, нельзя было
восполнять незнание фактов своими домыслами.
Так что книжку эту надо читать очень осторожно.
Авторы до того увлеклись выдумыванием деталей
боёв, что даже за смыслом фраз не всегда следили.
Вот пример: немцы бежали из Будогощи на юг, в
сторону Гремячево. А авторы написали " С юга, по
дороге от Гремячево, отступали гитлеровские
захватчики". Отступали из Будогощи "с
юга", по дороге "от Гремячево..." Хоть бы на
карту взглянули, прежде чем такую нелепицу
написать!
В общем, я не знаю, чему в этой книге
можно верить, а чему - нельзя. Всё в ней надо
перепроверять.
АРХИВНЫЕ
ДОКУМЕНТЫ
Приказы
оккупационного немецкого командования на нашей
земле
Копия
12-я танковая дивизия. Оперативный
отдел.
Дивизионный командный пункт Кукуй, 3 ноября 1941 г.
*Содержание:* Об усмирении деревень.
1. Согласно результатам разведки
29-го танкового полка от. 2 ноября, деревни по рекам
Пчевжа, Солоница заняты многочисленными
беженцами. В этих деревнях имеется большое
количество продовольствия и скота, вследствие
чего они являются базами партизан.
2. 4 ноября 29-й танковый полк
боеспособными частями в составе одного эшелона
под командованием офицера предпринимает
реквизицию всего скота (в том числе лошадей и
кур), а также продовольствия в деревнях от Порога
(включ.) на восток. Бараки восточнее Новинки после
насильственного удаления гражданского
населения сжигаются.
Незначительное количество
продуктов по решению фюрера оставить для
местного населения деревень.
3. Отобранное продовольствие и скот
сдаются продовольственному отделу как трофеи.
Лошадей (по возможности с санями) разрешается
оставить при 29-м танковом полку, некоторое
количество их передать отделению тыла дивизии
для дальнейшего использования.
Для наблюдения за реквизицией
административно-хозяйственный отдел назначает
чиновника. Донесение 4 ноября, в 6.00, в штаб 29-го
танкового полка.
4. Беженцам, проживающим в бараках и
деревнях, рекомендуется по возможности
возвращаться в собственные деревни.
Соответствующие указания для 29-го танкового
полка в приложении.
*Разослана:*
9-й танковый полк Отдел тыла Отдел снабжения
Административно-хозяйственный отдел
Разведывательный отдел 12-я танковая
дивизия Оперативный отдел
За командование дивизии 1-й офицер
генерального штаба /Бергенгрюн/
------------------------------------------------------------------------
Дивизионный командный пункт Кукуй,
4 ноября 1941 г.
Начальнику отдела тыла дивизии.
Копия для ознакомления.
Вследствие подчинения 2-го
батальона 29-го танкового полка 21-й пехотной
дивизии приказ от 4 ноября недействителен.
Начальник отдела тыла осуществляет
мероприятия, намеченные ранее- 5 ноября.
Начальник отдела тыла дивизии
сохраняет реквизированное продовольствие, скот,
лошадей, сани, лыжи, по возможности также
простыни и скатерти, некоторое количество
оставляет для дивизии.
Назначенный разведывательным
отделом штатский служащий после завершения
мероприятия отпускается в Железногорск.
За командование дивизии 1-й офицер
генштаба /Бергенгрюн/.
------------------------------------------------------------------------
/Мюллер Н/. Вермахт и оккупация (1941-1944)- М.:
Воениздат, 1974 @
<Военные Исследования > (), 2003.
Документ № 5
Для командования. Копия. Главное командование
сухопутных сил.
Генеральный штаб (генерал-квартирмейстер).
Административно-хозяйственный
отдел. № 11/5546/43. Совершенно секретно.
Главное командование сухопутных сил, 20 апреля 1943
г. Экз. № 5.
Главное командование сухопутных сил.
Генеральный штаб. Оперативный отдел
(I), № 430245/43. Совершенно секретно, от 15 апреля 1943 г.
Для
начальников высших штабов. Пересылать только с
офицером.
При сем переданы:
1. Служебная инструкция главного командования
сухопутных войск по учету
и сбору трофейного имущества.
2. Распоряжения для осуществления учета
гражданского населения.
В приложении присылаются:
1. Указания штаба по сбору и учету трофеев.
2. Указание по захвату гражданского населения.
I отдел
С подлинным верно:
майор
------------------------------------------------------------------------
Приложение 1.
Главное командование сухопутных сил
(генеральный штаб).
Генерал-квартирмейстер.
Административно-хозяйственный отдел. №
11/5546/43. Совершенно секретно.
Служебная инструкция для штаба учета и сбора
трофейного имущества
главного командования сухопутных сил.
I. Штаб учета и сбора трофейного имущества
главного командования
сухопутных сил, согласно директивам главного
командования сухопутных
сил, руководит и следит за учетом, эвакуацией и
распределением
поступивших военнопленных, гражданской рабочей
силы и трофеев. За
осуществление этих мероприятий полностью
ответственны группы армий и армии.
II. Штабу учета и сбора трофейного имущества
главного командования
сухопутных сил указано на необходимость тесного
сотрудничества с
командованием групп армий <Юг> и <Центр>. Он
имеет право отдавать
приказы армейским штабам учета и сбора трофеев.
Начальник штаба и органы учета и сбора трофеев
главного командования
сухопутных сил имеют право непосредственно
отдавать приказы органам,
предназначенным для сбора и учета трофеев, а
также войскам, которые
необходимы для осуществления их приказов, и не
допускать никакой
отсрочки в их выполнении. По мере надобности об
этом уведомлять армии.
III. Штаб учета и сбора трофеев главного
командования сухопутных сил
докладывает главному командованию сухопутных
сил (генеральный штаб),
генерал-квартирмейстеру ежедневно до 23 часов по
телефону об общем числе
поступивших военнопленных, рабочей силы и
трофеев.
Для этого штабы учета и сбора трофеев армий
докладывают о ходе работы
штабу учета и сбора трофейного имущества
главного командования
сухопутных сил ежедневно до 21 часа.
Таким образом, предписанные донесения не
затрагивают армии и группы армий.
------------------------------------------------------------------------
Приложение 2.
Главное командование сухопутных войск
(генеральный штаб).
Генерал-квартирмейстер.
Административно-хозяйственный отдел. №
11/5546/43. Совершенно секретно.
Распоряжения по осуществлению учета
гражданского населения (согл.
параграфу 1; прилож. 1)
I. В новообразованных районах для учета мужского
гражданского населения
провести следующие мероприятия:
а) всех мужчин 1922-1925 гг. рождения немедленно
привлечь к работе в
рейхе или прифронтовом районе. Исключение
составляют мужчины, подходящие
для <добровольной помощи> или изъявившие
желание вступить в легионеры;
б) все мужчины 1897-1921 гг. рождения немедленно
освидетельствуются.
Работоспособные эвакуируются для работы в рейхе
и прифронтовом районе.
Принимая во внимание потребности местного
хозяйства и управления,
оставить в этих районах всех абсолютно пригодных
для этой цели
гражданских лиц мужского пола и будущих
<добровольных помощников> и
легионеров по пункту <а>.
II. Наряду с учетом гражданского населения
мужского пола проводить в
новообразованных районах учет работоспособных
гражданских лиц женского
пола:
а) для местных нужд (сельское хозяйство,
производство, сохранение
населенных пунктов и т. д.) и интересов штабных и
строевых служб
(прачечные, походные кухни и т. д.);
б) для трудовой повинности в рейхе и прифронтовом
районе; учитывать
потребность пункта <а> в первую очередь.
III. Осуществление вышеуказанных мер вменяется в
обязанность особо
предусмотренным для этой цели органам, которые
получают необходимые
специальные указания от хозяйственных инспекций
через соответствующие
органы власти.
Войска оказывают при этом всю необходимую
помощь.
------------------------------------------------------------------------
/Мюллер Н/. Вермахт и оккупация (1941-1944)- М.:
Воениздат, 1974 @
<Военные Исследования > (), 2003.
Документ № 6
Директива главного командования сухопутных сил
*Секретно. Только для командования!*
Директива главного командования сухопутных сил.
Генеральный штаб.
Оперативный отдел (I). № 1615/42 от 24 декабря 1942 г.
Копия.
Начальник главного штаба вооруженных сил. №
004870/42.
Штаб оперативного руководства вооруженных сил
(оперативный отдел).
Главное командование сухопутных сил 16 декабря 1942
г.
*Содержание:* Борьба с бандами. 31 экземпляр.
Экземпляр № 2
Фюреру представляют рапорты о том, что отдельные
служащие вермахта,
участвующие в борьбе с бандами, за свои действия
в этой борьбе
привлекались к ответственности.
Фюрер приказал:
1. Враг использует в бандитской борьбе
фанатичных, прокоммунистически
воспитанных бойцов, которые не страшатся
никакого насилия. Больше чем
когда-либо здесь речь идет о том, быть или не быть.
С солдатским
рыцарством или с соблюдением соглашений
Женевской конвенции эта борьба
вестись больше не может.
Если борьба против банд на Востоке, как и на
Балканах, не будет вестись
крайне жестокими средствами, то в недалеком
будущем имеющихся в нашем
распоряжении сил не хватит, чтобы совладать с
этой чумой.
Поэтому войска имеют право и обязаны применять в
этой борьбе (также
против женщин и детей) любые средства без
ограничений, если только они
ведут к успеху.
Милосердие, безразлично какого рода, является
преступлением против
германского народа и солдат-фронтовиков, которые
выносят последствия
бандитских ударов. Не может быть никакого
сочувствия и пощады бандам или
их пособникам.
2. Ни один участвующий в борьбе с бандами немец не
может из-за своего
образа действий в борьбе против банд и их
пособников привлекаться к
дисциплинарной или военно-судебной
ответственности.
Командующие войсками, используемыми в борьбе с
бандами, ответственны за
то, чтобы все офицеры подчиненных им войсковых
частей были срочно
оповещены об этом приказе в доходчивой форме, а
судебно-юридические
инстанции немедленно получили сведения об этом
приказе и не утверждали
никаких дел, противоречащих этому приказу.
С подлинным верно:
капитан /Кейтель/.
С подлинным верно:
(подпись неразб.) капитан генерального штаба.
Из-за моей ошибки при перемещении этой
страницы по сайту (удалил старую, потом создал
новую)
счетчик посещений обнулился 16.03.2012
С этой даты число посетителей отсчитывается
заново.
|
